Этим летом, Петербург отмечал смешной двойной юбилей – 120-летие Ильи Олейникова и Юрия Стоянова (они родились в один день, 10 июля, одному стукнуло 55, другому – 65), а осенью мы все смотрели новые серии любимого «Городка»… Никто и подумать не мог, что этого энергичного, доброжелательного, поджарого мужчину в расцвете сил и лет (еще недавно он чуть ли не каждый день занимался в фитнесс-центре!) последние полгода допекают проблемы с сердцем. Илья Львович явно относился к той редкой породе людей, у кого во второй половине жизни все идет не на спад, а на подъем. Не падали рейтинги знаменитой ТВ-программы «Городок», а Олейников вовсю снимался в кино, сериалах, играл антрепризах, как композитор написал мюзикл «Пророк» и как актер сыграл там главную роль, выпустил книжку…

Так что известие о его смерти стало громом среди ясного неба…

Судьба не раз сводила меня с Илюшей, сохранилось много записей наших бесед, и, сейчас, переслушивая их, не перестаю поражаться тому запасу мудрости, юмора, доброты, который Бог дал этому незаурядному человеку.

- Илья, какие картинки детства вы вспоминаете?

- Я родился в Кишиневе, на окраине, в хулиганском районе под названием Магала. Но рос слабеньким, интеллигентным мальчиком, за что был не раз бит бойкими пацанами, либо спасался бегством. И вот однажды решил в корне изменить эту ситуацию.

Был у нас в округе Ленчик: самый крепкий мальчик, который всеми верховодил. Меня не обижал по той простой причине, что не замечал, не видел во мне соперника. Я же ему втайне завидовал. И мне ужасно хотелось его ударить. Даже не ударить, а подраться на глазах у всех парней!

Тогда я купил гантели и месяца три качался. В один прекрасный день вышел на улицу и дождался, когда появится Ленька. И вот он появился. В козырной такой кепке. Она и стала для меня раздражителем… Я приблизился к сопернику и ни с того ни с сего сбил кепку с его башки. «Ты что, офонарел, что ли?» - воскликнул Ленчик. Тогда я дал ему, извините, поджопник, чем окончательно поставил в неловкое положение. На глазах у изумленных подростков… Леня стоял совершенно остолбеневший, никак не ожидал от меня такой гнусности. Самое время было заехать ему в челюсть. Бац!

Это был мой первый и последний удар, потому что Ленька, наконец, опомнился и принялся не просто отвечать, а меня избивать. Я падал, вставал. Вставал и падал. Мне никак не хотелось продемонстрировать свою слабость и попросить: «Ну, ладно, хватит!» Я обливался кровью. Толпа пацанов молча наблюдала за диковинным зрелищем… И я все ждал, когда кто-нибудь из них прекратит это избиение. И когда кто-то, наконец, сказал: «Хватит», я был счастлив. Удивительно, зубы остались на месте, но из-за синяков было ощущение, что у меня не два глаза, а все восемь. Тем не менее, мне было важно, что я не струсил. Так я начал воспитывать свой характер…

- А во взрослой жизни часто пускали кулаки в ход?

- Сразу не припомнишь. А вот народный артист России Юрий Николаевич Стоянов как-то не сдержался (улыбается). Надо сказать, что мы с Юрой очень любим журналистов и всегда открыты для общения. Если не хотим, чтобы какие-то вещи попадали в прессу, то просто по-человечески просим журналистов об этом, и большинство все понимают. А тут какой-то московский борзописец попытался Стоянова шантажировать: «Если вы мне в подробностях не расскажете о ваших сыновьях от первой жены, я напечатаю то, что мне известно. А известно мне немало!»

Юра же, вспомнив свою молодость, поступил, как бывший мастер спорта по фехтованию…

- Неужто проткнул шантажиста рапирой?!

- Дал по физиономии тренированной рукой! Сработало лучше изнурительных бесед на темы этики и морали… Но мы ни в коем случае не хотели бы закреплять такой способ общения с недоброжелателями (смеется)!

- У вас тоже рука тренированная… В детстве покупали гантели, а в свои шестьдесят не на шутку увлеклись фитнесом!

- Я бы ходил в фитнес-клуб хоть пять раз в неделю. Жаль, просто физически времени не найти. Но три, и даже четыре раза, хожу. Причем, бывает, съемки «Городка» начинаются в десять утра, так, я встаю в полседьмого, чтобы приехать в зал в восемь. При этом никакого насилия над собой. Нет такого, чтобы я себя заставлял, уговаривал. Наоборот, мчусь на крыльях.

Отзанимаюсь на тренажерах, иду в бассейн, и еще там расслабляюсь. Потом в местном буфете поедаю капусту с курицей (естественно, вареной). Это уже целый ритуал, после чего чувствуешь себя абсолютно по-другому. Такая зарядка! У меня было черное лицо, круги под глазами. Сейчас все куда-то ушло. Очевидно, потому что кровь начала работать по-другому.

- Мне рассказывал Александр Малинин, что после того, как он начал активно заниматься бодибилдингом, родная жена его нахваливает: «Ты такой упругий стал!»

- Моей тоже приятно хватать меня за руки, а, может быть, и за другие части тела, делая это без некоторого отвращения, как раньше, не по-привычке.

- Когда-то «Городок» первым на российском ТВ внедрил «скрытую камеру». Какие приколы вам особенно удались, вошли в золотой фонд?

- Мы неплохо развели в Израиле наших эмигрантов-репатриантов. Представьте, в Израиле на дороге стоит наш родной советский гаишник, нагловато тормозит проезжающие мимо машины и, промурыжив водителя, беспощадно штрафует.

Мы договорились с местной полицией, благо в тот день был праздник – День независимости Израиля. Надо было встать на такую дорогу, где водители реагировали бы на гаишника (израильтяне этого же не поймут!), и мы нашли такую трассу, где только русские и ездят. Недалеко от Иерусалима есть так называемые караваны, где селят для адаптации на три-четыре месяца вновь прибывших эмигрантов. Вот там и встал с жезлом, в галифе, кителе, фуражке, хромовых сапогах, да еще в шинели сверху, Стоянов в роли советского гаишника.

Но как сработало! Хоть бы кто-нибудь удивился, увидев в Израиле хапугу в милицейской форме! Все, как миленькие, безропотно расставались с шекелями. А какие были лица, так не сыграть!

В какой-то момент Юрка изумился, беседуя с очередной жертвой: "А вас что, не удивляет, что я, советский милиционер, стою тут, в центре Израиля, беру с вас деньги?". Знаете, что тот ответил? "Конечно, удивляет — в шинели в такую жару!". И тут Юрка раскололся: "Стоп! Снято!" Конечно, это один из лучших наших приколов.

Хотя впоследствии я пришел к не самому веселому выводу: скорей всего, они соглашались платить уже за одну возможность поговорить с русским человеком, пусть даже гаишником. Многие живо интересовались: "Ну, как там, на родине?"

- А мне запомнился ваш ТВ-розыгрыш, когда на улице стояла бесхозная коляска с ребенком, который плакал, привлекая внимание, а когда сердобольные прохожие останавливались и наклонялись к малышу, тот неожиданно просил дать ему… водочки!

- И бутылочка тут же, в пеленках, лежала. Младенец просил голосом с интонациями Стоянова. Никогда не забуду, как на наш укор: "Как вам не стыдно совать ребенку водку?" - одна баба искренне воскликнула: "Так он же сам просит!". Мало кого удивило, что шестимесячный пацан решил хлебнуть спиртного, да еще сам об этом попросил. Замечательная картинка, в традициях нашего народа: раз просят, надо налить!

Забавно, что одна из попавших в кадр женщин работала в БДТ (Большом драматическом театре, там же где-то когда-то играл Стоянов! – М.С.), и она узнала сначала голос Юры, а потом и с ним самим поговорила. Спустя какое-то время нам перезвонила и рассказала о продолжении этой истории: пришла она в церковь вскоре после показа этой программы, и батюшка, произнося псалом, прямо по ходу нараспев вставил фразу: «Лицезрели вас в «Городке»! Лицезрели!» и продолжил свое пение…

- Стоянов слывет мастером розыгрышей… А его самого кто-нибудь разводил?

- Коллеги пользуются малейшей возможностью разыграть своего начальника (Стоянов – еще и главный режиссер «Городка». – М.С.) Как-то для съемок «Городка» потребовалось деревянное изделие для ритуальных услуг, а проще – гроб. Стоянов поинтересовался: «Он хороший, удобный?» Решили прямо тут проверить. Долго вынимали из крышки гвозди, наконец, открыли, а оттуда… дядька Юре рукой машет! Юрашу чуть кондратий не хватил! А это наш сотрудник, чтобы рассмешить режиссера, пролежал там минут двадцать, на жутком морозе…

- Скажите, а была такая история, что любовники ложатся в постель, он весь горит в предвкушении, а она вдруг смотрит на часы и говорит: «Подожди, дорогой, мне надо посмотреть «Городок»!

- Подлинная история! И, знаете, с кем произошла? Со Станиславом Бэлзой (известным ТВ-ведущим программ о классической музыке. – М.С.)! Станислав нам поведал об этой ситуации, когда, как академик, вручал нам с Юрой премию «ТЭФИ». Оказывается, в Петербурге у этого крайне интеллигентного человека когда-то была дама сердца. Они долго перезванивались и, наконец, выбрали день и час для встречи. Он приехал в город на Неве, пришел к возлюбленной, они замечательно провели вечер, а когда, наконец, он тактично намекнул, мол, не пора ли спальню, она ахнула, взглянула на часы: «Ой, сейчас будет «Городок»! А уже потом спальня».

- Почему вы, народный артист России, обладатель премий ТЭФИ, выбрали для книжки такое эпатажное название «Жизнь, как песТня, или Все через Жё?»

- Такое вот мягкое, тактичное название, абсолютно соответствующее всей моей жизни. Тут ничего и расшифровывать не надо. Проанализиров все, что со мной происходило, я понял, что все происходило вопреки, не по-человечески, через эту букву. Ну а «Т» - это как грабли, на которые я всю жизнь наступал и продолжаю наступать. Лет десять назад мы вместе с Юрой написали совместную книжку «До встречи в «Городке». Одну часть Юра написал про себя, другую я – про себя. И мне так понравился этот процесс, захотелось что-нибудь написать одному. Мы так долго вместе, что так хочется посуществовать врозь. Чуть-чуть.

Ни в одном из эпизодов, описанных в книжке, я ничего не приврал, все происходило именно так. Писал я не на компьютере, а часа в два ночи обыкновенной шариковой ручкой. Почерк у меня жуткий, пишу спонтанно, часто наутро не мог разобрать сам, что написал накануне. Люблю переписывать сам себя, каждую главу переписывал раз по пять-семь. Не было у меня никакого литературного редактора. Все сам. Не люблю, когда книжки надиктовываются, потому что получается не твоя книга, а твои мысли, препарированные человеком с диктофоном.

- Как реагировали ваши друзья и приятели, о ком вы пишите «Через Жё»?

- Огромное количество людей, о которых я пишу, уехали в Израиль, Америку, Германию, оказавшись предателями Родины. Они книжку не читали. Если я пишу о людях нелицеприятно, то придумываю им псевдонимы. Короче, никого не хотел обижать.

- Скажите, вы действительно так дружны с Михаилом Жванецким? Почему он написал вступление к книге Олейникова?

- Мне захотелось, чтобы вступление написал человек, которого я уважаю. Я позвонил и попросил написать вступление. На что услышал: «Илья, ну что ты дурью маешься! Снимай себе «Городок», занимайся любимым делом и не лезь в чужую профессию!» На это я сказал: «Миша, если тебе не понравится, не пиши! Я не обижусь». Послал ему текст книги, через день перезвонил: «Получил ли?» На что он сказал: «А я уже все написал!»

- В каком-то интервью вы сказали, что ваша профессия – смешить людей…

- Это не моя профессия, а мое несчастье. Мне давно уже надоело смешить людей. Чем старше становлюсь, тем тяжелей мне это дается.

- У Олейникова и Стоянова становится все больше сольных проектов… Не близится ли к закрытию «Городок»?

- А вот этого, дорогие мои, не дождетесь!