Соколовский хор у «Яра»

Мы уже вспомнили в предыдущих выпусках «городских легенд» Петровский путевой дворец, бывшие рестораны «Эльдорадо» и «Аполло»... Но, говоря об этих местах, нельзя не рассказать еще об одном ресторане, ставшем визитной карточкой эпохи и существующем до сих пор. Это ресторан «Яръ».

Пушкинские трюфели

После войны 1812 года местность вокруг Петровского путевого дворца стала застраиваться дачами богатых москвичей, за строительством было поручено следить генералу Башилову, в честь которого и была назвала Башиловская улица. У генерала был загородный дом, который он сдал в 1836 году под ресторан французскому повару Транквилю Яру. Правда, к тому времени «Яръ» уже существовал и находился совсем в другом месте. На Кузнецком мосту. Дело в том, что для чистоты нравов в городских ресторанах запрещалось петь цыганам, а за заставами они имели полное право выступать...

1 января 1826 года Транквиль Яр - в газете «Московские ведомости» известил почтеннейшую публику, что в доме купца Шаванна на углу Кузнецкого Моста и Неглинной открывается «ресторация с обеденным и ужинным столом, всякими виноградными винами и ликерами, десертами, кофием и чаем, при весьма умеренных ценах». Однако, на практике оказалось, что завтрак в «Яре» обходился в сумму, равную стоимости обоза хлеба, а жареная пулярка «тянула» на 25 рублей серебром (в одном рубле содержалось 18 грамм серебра).

В «Былом и думах» Александр Герцен вспоминал, как он с другом ходил в «Яръ» обедать: «Мы тогда ещe были совершенные новички и потому, долго обдумывая, заказали oukha au champagne (уха на шампанском), бутылку рейнвейна и какой-то крошечной дичи, в силу чего мы встали из-за обеда, ужасно дорогого, совершенно голодные». А обед обошелся примерно в два золотых (1 золотая монета в пять рублей или «полуимпериал» содержала 3,876 грамм золота).

На Кузнецком мосту - «друга Яра» посещал Александр Сергеевич Пушкин, который мог ради знаменитого супа a la tortu из телячьей головки, не уступающему по вкусу настоящему черепаховому, покинуть шумный бал. Он же посвятил ресторану такие строки:

«...Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И с телятиной холодной
Трюфли «Яра» вспоминать?...»

В 1848 году ресторан переехал в сад «Эрмитаж», но не в знакомый нам всем на Петровке, а в старый — на Божедомке. В 1851 году популярный ресторан перебрался за пределы Москвы - на Санкт-Петербургское шоссе (сейчас Ленинградский проспект, дом 32).

Игра в аквариум

Несмотря на расположение между центром и престижной дачной местностью Петровского парка, круглый год «к Яру» устремлялись экипажи. Зимой, когда темнело рано, на всем пути от Тверской заставы ярко светили фонари, и поездка «на лихаче» была запоминающейся. Тут проматывались целые состояния. Вино и шампанское лилось рекой, признавались в любви, стрелялись, сочиняли стихи. Назначали тайные свидания. В «Яръ» частенько захаживали Брюсов, Чехов, Куприн, Шаляпин, Станиславский, Гиляровский, Григорий Распутин и Феликс Юсупов, Горький и Леонид Андреев, Бальмонт, художники братья Васнецовы, Левитан, Репин, Врубель, Серов...

Ресторан «Яръ» прославился на всю Россию благодаря лучшему цыганскому хору Соколова, выступавшему здесь. Я помню, как моя бабушка часто напевала, подыгрывая себе на цыганской гитаре, купленной на тишинской барахолке в начале 30- годов:

Соколовский хор у Яра
был когда-то знаменит,
Соколовская гитара
До сих пор в ушах звенит...

По другой версии в песне пелось про цыганку Пишу.

В 1871 году ресторан купил Федор Иванович Аксeнов. Современники описывали, как подгулявшие «саврасы» - так называли состоятельных юнцов - «играли в аквариум»: наливали в огромный белый рояль воду и пускали туда живых рыб. Два рояля и три пианино ежегодно страховались на кругленькую сумму в 5 тысяч рублей (нынешние 100 тысяч долларов.). Страховались в «Яре» и зеркала - на 30 тысяч рублей ежегодно, посуда и мельхиор на 15 тысяч рублей, бронзовые люстры на 30 тысяч.

Иногда кутилы затевали «сочинение» крюшона по своему рецепту: в хрустальную вазу, наполненную фруктами и вином, бросали бриллианты, сапфиры и изумруды. По мере опустошения сосуда драгоценности дарили присутствующим дамам, а чаще - исполнительницам цыганских романсов, венгерским певичкам и шансонеткам.

«Ресторан, – вспоминал Владимир Гиляровский, – содержал Аксенов, толстый бритый человек, весьма удачно прозванный Апельсином. Он очень гордился своим пушкинским кабинетом с бюстом великого поэта, который никогда здесь не был».

Ресторан процветал и расширялся, превращаясь в одно из самых современных зданий города. Но вскоре Аксенов умер, и все застопорилось.

Судаковская стройка

В 1895 году «Яръ» за 92 тысячи рублей приобретает 27-летний Алексей Акимович Судаков, ярославский крестьянин, добившийся всего своим умом и талантом и начавший с «мальчика в чайной». В 22 года сам стал содержателем трактира на Кузнецком мосту. Судаков, договорившийся с руководством расположенного неподалеку ипподрома о взаимном обслуживании клиентов. Доходы дали возможность перестроить ресторан. В 1903 году недвижимость «Яра» оценивалось в 276.625 рублей.

В 1910 году он перестраивает «Яръ» (архитектор Адольф Эрихсон): из деревянного дома ресторан превратился в солидный дворец с колоннами, с летним садом на 250 мест, с фонтаном, каменными гротами и беседками, увитыми плющом. Рядом с рестораном были построены дома для служащих.

Ресторан в 1910 году был оценен в 10 миллионов рублей золотом, громадная цифра. Ресторан с его обслуживающими строениями занимал целый квартал, у него была собственная электростанция, собственная водонасосная станция, парк автомобилей, своя конюшня, летняя веранда, цветники, заднюю часть владений обрамляли «горы» - сделанные из привезенных с Кавказа камней.

В главном здании с Большим («Наполеоновским») и Малым залами находились кабинеты в «русском», «французском», «мавританском» стилях, а также «зеркальный» и другие - попроще. На втором этаже размещались кабинеты с ложами, выходившими в зрительные залы. В общей сложности в ресторане насчитывалось 200 столиков и 22 кабинета.

На сценах ресторана выступали ансамбли цыган, русский хор Анны Захаровны Ивановой, исполнялись французские куплеты и тирольские песни. Свое искусство показывали фокусники, цирковые артисты и борцы. В начале ХХ века ресторан завел гараж, откуда за клиентами выезжали авто. На входе в ресторан стояло чучело медведя с серебряным подносом в лапах. К концу ночи на подносе вырастала гора визитных карточек, оставленных гостями.
Дом справа от здания - для служащих ресторана. Ранее его боковая башенка-эркер была украшена шпилем. Слева от ресторана (примерно на месте теперешней развязки с третьим транспортным кольцом) находился дом самого Судакова, он, к сожалению, не сохранился.

Похождения Валетов

В начале семидесятых годов ХIХ века любила сюда наезжать компания шулеров и мошенников, называвшаяся «клубом червонных валетов», заимствованному из романа «Похождения Рокамболя». Чаще всего это были — Иван Брюхатов, Павел Шпейер, Николай и Петр Калустовы.

Однажды к «Яру» вечерком подошла похоронная процессия с певчими. Как только отпели покойника, тот встал из гроба (это был Брюхатов) и отправился с собутыльниками к накрытому столу. Впрочем, по другой версии. Это произошло немного иначе. Валеты приготовили очередную махинацию, во время которой Брюхатов должен был изображать покойника. Несли его в гробу мимо «Яра». А там он выскочил и бросился к буфету. Так писал известный выдумщик Гиляровский.

А в материалах уголовного дела выясняется. Что в гробу Брюхатов до ресторана не доехал, зато на карете были погребальные фонари и свечи. Это потом шайке вменили как «кощунство».

Валеты долго обманывали богатых москвичей, и не только их, гастролируя по всей России, но все же попали на каторгу. Всего перед судом предстали 45 человек, из них 27 дворян. А вот «председателя клуба» Павла Шпейера так и не нашли. Он навсегда скрылся с кассой клуба в полмиллиона рублей золотом – фантастической суммой по тем временам. Двадцатисемилетний красавец, брюнет с тоненькими усиками и изящной эспаньолкой, сын генерала артиллерии. Он занимал высокую должность в Московском кредитном обществе, был выгодно женат и вращался в самом высшем обществе...

Беспокойные гости

Некий Карл Александрович в 1894-1896 годах попойку здесь начинал с завтрака. Загул продолжался несколько дней. Русский хор сменялся цыганским, потом оркестром знаменитого Спевако, венгерским ансамблем. Едва начинало светать, по команде загулявшего клиента швейцары, дворники и даже городовой маршировали с палками, демонстрируя ружейные приемы. Отличившимся могло перепасть от одного до десяти рублей.

В семь утра подкатывали заказанные тройки, и ресторанная публика устремлялась в Архангельское, продолжить попойку на опушке в имении Юсуповых. Днем приходили местные мужики, звавшие Карла Александровича не иначе как благодетелем. Они приготавливали «уставшим» сеновал. А ночью снова был «Яр». Иной раз официанты по три дня не вылезали из фраков, отрабатывая славу заведения...

Одним из завсегдатаев «Яра» был Савва Морозов. Как-то зимой он поехал в любимый ресторан (это было ещё до его перестройки), но его туда не пустили - какой-то купчик гуляет - ресторан снял «на откуп». Савва попытался возмущаться, дескать, он постоянный клиент, немало денег туту оставил, но в ресторан его все же пустить отказались. Тогда разозлившийся Морозов поехал в Петровский парк, набрал там какой-то голытьбы, привёл к ресторану и велел ломать стену, дабы через нее въехать в ресторан на прямо тройке. Стену ломают, Савва Тимофеевич в тройке сидит, ждёт. На уговоры не поддаётся. Полицию вызывать тоже не хочется - постоянный клиент. Кое-как его уговорила цыганка из хора не рушить ресторацию: «Отец родной, да что ж ты делаешь, мы же без заработка останемся», в общем, уговорили его, он расплатился со всеми «взломщиками», плюнул на все и уехал.

А миллионер Хлудов приходил в «Яръ» в сопровождении ручной тигрицы.

Был в «Яре» и прейскурант для любителей покутить. Удовольствие вымазать официанту лицо горчицей, например, стоило 120 рублей, а запустить бутылкой в венецианское зеркало — 100 рублей. Впрочем, всё имущество ресторана было застраховано на солидные деньги.

Ресторан «Яръ» был единственным рестораном Москвы, где принимали Льва Толстого в его крестьянском обличии. Он сюда приходил пешком из своего дома, что возле нынешней станции метро «Парк культуры» с одним посохом в руках.

В «Яре», напоминает москвовед Романюк, можно было наблюдать такие эпизоды: «Любитель отварной осетрины или стерляди подходил к бассейну, указывал перстом на ту или иную рыбину. Ее тут же вылавливали сачком, и любитель вырезал ножницами из жаберной крышки фигурный кусочек. Когда эту рыбу подавали на стол, уже отварную, кусочек прикладывался к вырезу. Если совпадал, значит рыба – та! Без обмана».

«Советский» период ресторана

После революции, 23 февраля 1918 года ресторан закрыли, с потолков сорвали лепнину, уничтожили фонтан и сад, имущество ресторана вывезли. Судакова арестовали. Судьба владельца «Яра» трагична - после революции его и его детей часто арестовывали, регулярно выбивали деньги, считая его обладателем огромного состояния, он не мог эмигрировать за границу. Позже Судаков работал простым бухгалтером в обычной советской конторе. Доживать свой век он уехал в деревню. О «Яре» он говорить не любил, эта тема была для него закрытой. После смерти его, якобы, похоронили в Москве на Ваганьковском кладбище.

В советские годы в здании бывшего ресторана размещались столовая, кинотеатр, спортзал для бойцов Красной Армии, госпиталь, кинотехникум, ВГИК. В 37-м архитектор Павел Рагулин, отец будущих хоккеистов, переделал его в клуб летчиков. После войны клуб был местом заседания Совета министров иностранных дел стран-победителей: СССР, США. Англии, Франции. Нашу делегацию возглавлял Молотов, которому, дабы, не возить дипломатов через город, пришла мысль построить над бывшим «Яром» гостиницу. Утвердили, назвав ее «Советской» (автор проекта — архитектор Ловейко). И в 1952 году к зданию ресторана «Яръ» по личному указанию Сталина был пристроен гостиничный комплекс в стиле русский ампир. Сейчас прежнее здание выглядит почти неузнаваемым, только по арочным окнам можно идентифицировать судаковский «Яръ». Ресторан также был переименован в «Советский». Немного позже под бок гостиницы въехал цыганский театр «Ромэн».

Ресторан «Советский» стал заведением «для привилегированных» - дипломатов, партийной верхушки и приближенных. «Советский» не раз отмечался вымпелами и почетными наградами. Бывали здесь и Василий Сталин, и король Испании Хуан-Карлос, и Индира Ганди, и Высоцкий с Мариной Влади, и Маргарэт Тэтчер с Конрадом Аденауэром, Бренев и Пьер Карден.

Со временем ресторан пришел в упадок, однако с 1998 года он пережил свое очередное рождение под прежним именем – «Яръ». Ресторан был отреставрирован - здесь полностью восстановили дореволюционный интерьер, привели в порядок фрески начала века на потолке и стенах, починили люстру 1912 года, воссоздали фонтан во внутреннем дворике, сделанный по проекту фонтана Большого театра. Здесь снова гуляют и слушают цыганские песни.

Пиша

Звездой цыганского хора Соколова, певшего у «Яра», была Олимпиада Николаевна Федорова, знаменитая на всю Москву «цыганка Пиша». В полном расцвете своего таланта Пиша ушла со сцены — вышла замуж за помещика. Это, впрочем, неудивительно. Многие цыганки становились знатными дамами. Среди них княгиня Голицына (певица Александра Осиповна Гладкова), графиня Ланская (певица Александра Андреевна Гладкова) и другие. Дальнейшая судьба Пиши затерялась во времени. Пиша пела старинные цыганские романсы и новые вальсы и романсы, появившиеся в конце XIX века. У неё было чарующее, цыганского тембра контральто. К этому природа даровала ей и красоту.

Приезжали к «Яру» не только слушать, но и смотреть на нее, любоваться. «Вся Москва по ней с ума сходила, — вспоминала о Пише цыганка-плясунья Лиза Мискинова. — Одних бриллиантов ей подарено было тысяч на сто». Сегодня имя цыганки Пиши почти забылось.

Что за хор певал у «Яра»,
Был он Пишей знаменит...