[b]Будь я молодым человеком, да к тому же еще и призывного возраста, и окажись волею судьбы на премьере Театра сатиры «Швейк, или Гимн идиотизму», сто раз, наверное, подумала бы, действительно ли мне не терпится взять под козырек и встать под ружье. Знаменитая история Ярослава Гашека в оригинальной интерпретации Александра Ширвиндта, Александра Жигалкина и Эдуарда Радзюкевича вызывает смутные ассоциации и наводит на более чем прозрачные параллели: что-то знакомое и неприятно-современное проглядывает сквозь этот армейский фарс почти столетней давности.[/b]«Похождения бравого солдата Швейка во время Мировой войны» – вещь по-своему коварная. Читается на одном дыхании, но стоит подступиться к ней с недвусмысленными постановочными намеками, тут же, как и всякая прочая блестящая книга, ощетинивается тысячами непередаваемых, живущих только на бумаге нюансов, без которых вся затея теряет смысл. Чтобы приручить хорошую книгу, нужны необычная форма и цепочка нестандартных ходов, а значит – недюжинная изобретательность, каковой у режиссеров «Сатиры», к счастью, оказалось в избытке.Мы на аукционе, где каждый желающий может приобрести вещи, так или иначе связанные со стариной Швейком: старый, видавший виды медный таз, в котором он парил когда-то больные ноги, рассохшуюся раму от портрета императора Франца-Иосифа Первого, увесистую кипу бумаг – собственноручно подписанные Швейком признания во всех мыслимых и немыслимых грехах, саблю поручика Лукаша, которому солдат был проигран в денщики, или, простите за прозу жизни, клистир, прописанный нашему герою человеколюбивыми врачами призывной комиссии. За каждым предметом – своя история, одна смешней другой, и в то же время – одна страшней другой. С каждой такой зарисовкой, мелькающей, как в волшебном фонаре, становится все яснее, что «официальный идиот» Швейк – единственный нормальный человек в толпе «официально нормальных» идиотов.Последний убойный довод – встреча Швейка (Эдуард Радзюкевич) и генерала Пуркрабека (Михаил Державин), встречи честного, доброго и чуточку наивного человека с тупой, прущей напролом государственной машиной в мундире с эполетами. Машины, которая видит перед собой не честного, доброго и чуточку наивного человека, а несколько десятков килограмм пушечного мяса.Несмотря на эти не слишком веселые размышления, «Швейк, или Гимн идиотизму» – это еще и хулиганский мальчишник, забитый до отказа пикантными шалостями и шутками не для девичьих глаз и уж тем более не для девичьих ушей.Буйная гулянка прощания со свободой, на которой прекрасному полу места нет – поэтому, наверное, все женские роли, как в древнегреческом, японском или шекспировском театре, распределили между мужчинами.Поэтому, наверное, дамские образы получились такими яркими и «выпуклыми» – Юрий Авшаров в роли пани Мюллеровой, служанки Швейка, явно страдающей от переизбытка мужских гормонов в крови, не менее убедителен, чем в образе священника-пропойцы Фельдкурата Каца. Можно поспорить, что больше идет Федору Добронравову – парик полоумного судьи пана Ванеша или белоснежная пачка и пуанты балерины Кэти Вэндлер. А пухленькая Великая княгиня (Константин Карасик) – торт-бизе со взбитыми сливками и капризные губки бантиком – и вовсе сладкий предутренний сон любого одичавшего без женской ласки солдата.Так что, невзирая на обилие «острых» словечек, барышням, дабы понять, какими их на самом деле видят мужчины, тоже полезно понаблюдать за этим мальчишником.