Расстрелянный парламентаризм

Противостояние началось со знаменитого Указа №1400 от 21 сентября 1993 года: Ельцин распустил противостоявший ему Верховный Совет во главе со спикером Русланом Хасбулатовым и вице-президентом Александром Руцким. Помнится, в 2013 году, когда «отмечали» (если тут уместно это слово) 20-ю годовщину сентябрьско-октябрьских событий, большинство общества скорее осуждающе относилось к действиям Ельцина, а в целом же оценивало те событий как «схватку за власть». Да и сейчас, по опросам, действия тогдашнего президента поддерживают лишь 5-6% населения. Дело, как представляется, прежде всего в фигуре самого Ельцина который по-прежнему непопулярен. Притом что считают Верховный Совет правым не более 10-12%. Однако при этом мало кто оценивает действия ВС как мятеж. Большинство трактуют это как «противостояние властей» или политические разборки. И уже почти все позабыли, что речь шла, в общем-то о судьбе радикальных для общества и экономики реформ.

Это, разумеется, помимо бесспорного противостояния амбиций, неумения и неготовности договариваться, сыгравших весьма немалую роль в раскручивании той трагедии. Следует также отметить, что никакой внятной программы у Верхсовета не было. Его победа означала бы тогда, по сути,  реставрацию советских порядков, притом хаотично, без всякого плана действий.

Социально-экономическая политика страны зашла в тупик уже к концу 1992 года: президент и правительств ничего не могли, по сути, принять на уровне закона (правительство Гайдара вообще было отправлено в отставку в декабре 1992 года, хотя его до сих пор винят чуть ли не во всех бедах страны), все упиралось в сопротивление Версовета, который к тому же был не очень работосопосбным органом. Это не был парламент в полном смысле этого слова, он даже отдаленно не напоминал по способности вырабатывать законы даже нынешнюю Думу, к которой тоже могут быть кое-какие претензии по этой части.

Кризис пытались разрешить на апрельском референдуме 1993 года (кстати, единственном за всю постсоветскую историю полноценном, отдельно проведенным общефедеральном референдумом, если не считать голосование по новой Конституции уже в конце года, совмещенное с парламентскими выборами) . Он был организован после того, как 8-й Съезд народных депутатов, по сути, попытался перехватить власть в стране (как мог «править этот «орган» о тысячу депутатских ртов, совершенно непонятно даже теоретически). В ответ Ельцин приостановил действие Конституции. И получило удар от Конституционного суда (председателем там был все тот же, что и сейчас, Валерий Зорькин): суд признал действия президента незаконными и заслуживающими отстранения от должности.

Съезд также проголосовал за импичмент. Но решили «вырулить» все же за счет референдума с четырьмя вопросами: о доверии президенту, о поддержке курса реформ, о проведении досрочных выборов президента и Верховного Совета. По всем пунктам большинство было «за» Но если по первым двум вопросам было (так решил затем все тот же КС) простого большинства от числа голосовавших, то по двум другим надо было набрать большинство от числа избирателей. А его не было. Тупик. И ссылаясь в своем Указе 1400 на «волю народа», президент чуток лукавил: явной воли явлено не было. Поэтому сам указ был попыткой разрубить «гордиев узел». Притом что обе стороны, включая президента и спикера Хасбулатова, проявили высокую степень недоговороспособности.

Ну а дальше противостояние вылилось в бои на улицах Москвы и привело к гибели десятков людей. В том числе защитников Белого дома. По официальным данным, в стычках между сторонниками Ельцина и Верховного Совета погибли 158 человек, 348 были ранены. Однако многие считают эти данные сильно заниженными.

Лидеры Верхсовета тогда вели дело к «Майдану по-русски». Почему-то об этом даже сейчас, на фоне событий на Украине, не принято говорить. ВС мог в результате превратиться в худший аналог нынешней украинской Верховной Рады – орган мятущийся и мало приспособленный для проведения последовательной политики. Страна могла втянуться в гражданскую войну.

Впрочем, расстрел тогдашнего ВС из танков тоже оказался «перегибом». Принятая затем по горячим следам Конституция принизила роль парламента в российской политической системе. Ужас событий октября 1993 года в Москве на долгие годы подорвал уверенность политического класса в том, что полноценный парламентаризм в нашей стране будет работать как надо. Чтобы эти опасения прошли, нужно еще какое-то время, видимо.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции