Как Москва стала городом оптимистов

Как выясняется, москвичи и по структуре доходов, и по общественными настроениям последние 15 лет не отдалялись от «остальной России», а сближались с ней. В свою очередь, и образ Москвы, сложившийся на сегодня в массовом российском сознании, уже не так «враждебен» по отношению к столице, как 15 лет назад: для него стала характерна определенная дуалистичность. Россияне, подмечают социологи, сегодня четко разделяют столицу как центр концентрации власти и богатства, с одной стороны, а, с другой – как город, населенный миллионами людей, сталкивающихся с теми же проблемами, что и остальные граждане страны. Сокращается доля приверженцев негативных характеристик  Москвы, связанных с функцией «федерального центра». Падает популярность убеждения, что «Москва – это не Россия».

Одним из наиболее интересных выводов исследования представляется тот, что касается политической ментальности Москвы ( и вообще крупных городов) в сравнении с провинцией. В Москве в наибольшей степени в сравнении с другими поселениями России (включая Санкт-Петербург) сегодня проживает увеличенная доля двух крайних групп – «оптимистов» (считающих ситуацию в стране спокойной и нормальной) и «катастрофистов» (считающих ее не просто кризисной, но откровенно катастрофической). Причем первых (43%) в полтора раза больше вторых. Таких «оптимистов» в других поселениях лишь 28-33%. При этом для москвичей менее характерен разрыв в восприятии ситуации в родном регионе и в стране в целом – он, скорее, умеренно оптимистичный. Таким образом, жители Москвы в меньшей степени ощущают рост социальной напряженности, что характерно для многих других регионов.

Притом что во всем российском обществе сегодня уже преобладают сторонники стабильности в обществе над сторонниками перемен, именно крупные города, а в большей степени именно Москва настроены сегодня оптимистично относительно перспектив развития страны. Это вселяет уверенность в том, что под политической стабильностью имеется серьезная социальная база. Опровергается тезис и о якобы большом потенциале именно «московского протеста». И если не далее, как 5 лет назад именно Москва стала эпицентром протестных выступлений с требованиями существенных перемен, сейчас именно Москва является регионом с самым низким уровнем требований перемен и самой высокой поддержкой правительственного курса на укрепление стабильности.

Можно предположить, что существенную роль в этом сыграла политика городских властей. И вовсе не в плане «подавления протеста». Просто городская жизнь на фоне перемен, в том числе политики «джентрификации» и современной урбанизации, стала сложнее. И хотя неизменно остается определенная группа горожан, которой не все городские перемены нравятся, это все равно уже другая повестка. Усложнение городской жизни привело к появлению у людей ряда новых интересов, занятий, увлечений и способов времяпрепровождения. Появилось много новых позитивных «смыслов», которые объективно  способствуют падению популярности лозунгов из серии «долой кровавый режим». Тем более что выдвигающие их непримиримые оппозиционеры не предлагают со своей стороны никаких конструктивных идей и смыслов взамен. Так городская политика благоустройства и реконструкции улиц и общественных пространств становится в какой-то мере «большой политикой». И это могло бы стать примером для других регионов.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции