Как была провалена руководящая и направляющая роль

6-я статья впервые появилась в Конституции 1977 года, раньше ее не было. Она говорила о руководящей и направляющей роли КПСС, называя ее "ядром его политической системы, государственных и общественных организаций". С юридической точки зрения она закрепляла однопартийную систему и запрещала, по сути, выборы на конкурентной основе. Однако для советской системы это была не новость, прямого действия статья не имела, и до 1977 года КПСС в своем  монополизме обходилась вполне успешно без нее. Наконец, что такое "руководящая роль", с юридической точки зрения, звучит не очень конкретно. 6-я статья была лишь одним из проявлений догматизма брежневского "застоя", носила декларативный идеологизированный характер, как во многом и сама Конституция 1977 года. Однако борьба за ее отмену в какой-то момент стала символом и во многом самоцелью борьбы против КПСС в принципе.

Впервые об отмене этой статьи заговорили с подачи академика Андрея Сахарова, еще на Первом съезде народных депутатов в мае 1989 года. Реформаторам казалось, что, избавившись от этой статьи, страна чуть ли не сама собой пойдет по пути прогрессивных преобразований. Однако они были в меньшинстве, обсуждать вопрос делегаты не стали. На Втором съезде в декабре 1989 года борьба продолжилась. Уже оформилась немногочисленная, но активная Межрегиональная депутатская группа, руководителями которой были Борис Ельцин, Андрей Сахаров (он умер во время работы съезда через несколько часов после произнесения речи против 6-й статьи), Анатолий Собчак и другие. «Сейчас мы живем в состоянии глубокого кризиса доверия к партии и к руководству, из которого можно выйти только решительными политическими шагами, - говорил на съезде Сахаров в своей последней публичной речи. - Отмена статьи 6 Конституции и других статей Конституции, которые к ней примыкают, – это сегодня политический акт. Это важнейший политический акт, который именно сейчас необходим стране, а не через год, когда будет завершена работа над новым текстом Конституции. Тогда это все будет уже поздно».

К тому времени в Советском Союзе проявилась большая неравномерность в темпах продвижения по пути политических реформ на фоне почти полного отсутствия реформ экономических. Неравномерность эта обретала все более разрушительный характер. Радикал-реформаторы в основном сконцентрировали свои усилия на борьбе с советским наследием. Консерваторы же ничего не могли предложить взамен конструктивного. Руководство страны во главе с Михаилом Горбачевым все меньше контролировало ситуацию. Консерваторы по-прежнему были в большинстве. Дискуссии носили больше идеологический характер. Вместо того, чтобы обсуждать реформы и остановить сползание страны к экономической катастрофе и распаду, на том же Втором съезде до хрипоты спорили о советских символах и наследии.

За две недели съезд (а он был главной законодательной властью в стране) не принял ни одного важного закона. Горбачев упирался как мог, чтобы не дать низвергнуть этот идеологический фетиш. Все силы были направлены именно на это. Мировоззрение подавляющего большинства участников этого собрания было по-советски идеологизированным. Однако за их многословными декларациями не стояло предложений о каких-то конкретных качественно разработанных законах, которые могли бы вывести страну из кризиса. Притом, что в радикально настроенных республиках Прибалтики уже вовсю набирало силу движения за отделение от СССР. Важную роль в этом сыграла борьба радикалов за разоблачение «пакта Молотова-Риббентропа», а также за осуждение преступлений сталинизма. На фоне отсутствия конструктивной реформаторской — прежде всего в экономической сфере – повестки со стороны руководства страны именно этот «негативный» радикализм и доминировал в политической повестке дня. Время для спасения страны ускользало.

В своей последней публичной речи академик Сахаров также предрек массовые волнения за отмену 6-й статьи. Они и начались. Уже после его смерти, в феврале 1990 года. Первая такая манифестация – ни с кем, разумеется, не согласованная, но разогнать ее уже не могли - состоялась в Москве 4 февраля. По данным милиции, на нее вышли 300 тыс. человек. По данным организаторов – полмиллиона. Демонстрация была организована за пару дней, хотя в стране не было ни мобильных телефонов, ни Интернета. Ксероксы и ротапринты и то были под жестким контролем. Однако листовки и объявления были напечатаны и распространены.

Руководство страны дрогнуло. Уже на следующий день состоялся расширенный Пленум ЦК КПСС, на котором Горбачев выступил с компромиссным предложением: учредить пост президента СССР (предполагалось, что этот пост займет он сам), а статью 6 отменить. Большинство участников пленума первоначально были против обоих предложений. Но привычка поднимать руки за предложения руководства, даже если с ними не согласен, возобладала. Решения приняли. Теперь их предстояло оформить уже на съезде народных депутатов, пришлось его собирать срочно и во  внеочередном порядке. Соответствующие поправки были внесены в Конституцию уже 14 марта. Вскоре в стране появились и новые партии - Демократическая, Народная, Крестьянская, Аграрная. Однако ни одна из них не дожила до наших дней, а сама по себе многопартийность оказалась не панацеей для излечения СССР.

История борьбы за отмену 6-й статьи, с одной стороны, и упрямое нежелание руководства страны во главе с Горбачевым, с другой, показало, сколь много усилий в годы перестройки было потрачено впустую, на борьбу с фетишами или, наоборот, за ложные цели и ложные принципы (со стороны Горбачева это было именно так). Отстояв всего на три лишних месяца существование уже бессмысленной к тому времени 6-й статьи Конституции, генеральный секретарь, ставший президентом, скоро окончательно утратил контроль за процессами в стране, а сама страна развалилась.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции