Матерное слово не воробей

Да и много позже – так не было. Ну, не орали девчонки матом на всю Москву. Пусть где-то на стройке – матерились рабочие, здоровенные мужики, но такого тотального сквернословия, как сейчас, не было. Молодая мать кричит на ребенка во время прогулки: тот полез в грязь. Матом, конечно. Муж с женой катят тележку в супермаркете – радостный семейный матерок по поводу качества каких-нибудь покрытых черными точками бананов. А подростковые переписки Вконтакте? Это просто сплошной мат с редкими вкраплениями смайликов. Зачем я все это живописую? Вы и сами знаете. Слышали. Сегодняшняя «детабуированность» «нехороших» слов поражает. Потоки скверны извергаются отовсюду и, увы, у нас даже уже «уши не вянут». Уши привыкли. Мат из «ненормативной лексики» стал делом обычным, повседневным, уже не коробит так, как прежде. По-моему, это признак общественной деградации. И породили ее, в первую очередь, мы сами.

Когда перестали одергивать окружающих, особенно подростков, матерящихся на улице. Когда в книги и статьи проскочила табуированная некогда брань – и, проскочив, размножилась, разрослась, как борщевик в Подмосковье. Когда, в конце концов, сами мы, в сердцах, стали «позволять» себе выражаться. Ну, нам-то можно, «стресс снимается». А в итоге народилось целое поколение, не ругающееся даже матом, а разговаривающее на нем.

«Неприличные ругательства» есть в каждом языке. Исследования этой сумеречной лексической области показывают, что произношение матерных слов напрямую связано с областью мозга, отвечающей за эмоции. Сквернословящий человек ментально рушит барьеры самого разного толка. Известна одна забавная история, произошедшая с великими писателями. Максим Горький приехал к классику в Ясную Поляну, и был несказанно расстроен тем, что Лев Николаевич употреблял слишком много нецензурной брани, к месту и «просто так». Горький сделал неправильный вывод: он решил, что Толстой считает его простаком, пролетарием и пытается выражаться соответственно. Литературоведы и историки считают, что, напротив, Лев Николаевич принимал его «как своего», как друга, не хотел быть «Великим Львом», но хотел быть «на равных».

Матерные слова – сильно «заряженные». Использовать табуированную лексику невозможно скверным потоком, но в отдельных случаях «уместное словцо» способно снять эмоциональное напряжение.

Желание выругаться возникает у всех, но кто-то включает «внутреннего цензора» и сдерживается. А кто-то, напротив, несется на всех черных словесных парусах. За исключением больных копролалией (от греч. «копрос» - кал, грязь и «лалия» - речь) – психического расстройства, когда человек ругается бесконтрольно и бесконечно, страдая от этого сам и заставляя страдать окружающих, все проявления «бытового» мата можно (и нужно) сдерживать. Все это – от распущенности, от вседозволенности. И то, что допустимо в мужской компании по интересам, скажем, на рыбалке, - безобразно в быту, в семье и особенно в детском обществе. Вспомните, как раньше говорили ребенку, у которого «выпорхнула матерная птичка»: «Я тебе сейчас рот с мылом вымою!» Только «запрещать ругаться матом» может лишь человек, который сам соблюдает культуру речи.

Сегодня таких людей можно пересчитать по пальцам. Одной руки.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции