Образ карателя

Пашинин еще в России правел и все более чувствовал свою правоту, желая построить, по его словам, «национальную демократию». Осуществлять задуманное он начал дальнекруговым путем – на позициях Вооруженных сил Украины на Донбассе.

Актер, как и всякий служитель Мельпомены, есть существо ранимое, эмоциональное, со сложной душевной организацией, потому подвержен внезапным идеям. Это нормально, поскольку быстрое перевоплощение как раз и составляет суть профессии Пашинина. Однако, как утверждали острословы прежних дней, «коль занимаешься театром, готовься к встрече с психиатром». На экране Пашинин часто представлял брутальных военных, встающих малым числом против тьмы врагов. Теперь прямо с экрана актер шагнул в окопы ВСУ. Служитель сцены или экрана, как и всякий другой человек, тут в своем праве – каждый с ума по-своему сходит. Другое дело, что сумасшествие никому не известного имярека, также никому и не интересно. В отличие от ситуаций, которые касаются человека более-менее публичного, тем более такого, который недавно воплощал на экране образы стереотипных «настоящих мужиков». И хоть небольшому числу зрителей, но такая игра нравится. Собственно, сам образ «настоящего мужика» предполагает некоторое уважение к тем, кто заведомо тебя слабее, или хотя бы полное их игнорирование. Так слон не трогает моську.  

Новый образ артиста Пашинина, позирующего на камеру с различными видами стрелкового оружия в окопах на фоне амбразур, обращенных в сторону России, казалось бы, созвучен прежним ролям. Но нет. Кто сам актер, который куда-то целится и несет на камеру дичь про участие в секретных операциях? Он ловит кайф и стремится заткнуть рот старушкам, обзывающим его фашистом. Он упивается властью, которую дает оружие, причем в гораздо большей степени, чем алкоголь, и добавляет сил, уверенности, дерзости в общении с окружающим миром. Вот такой кайф. Вероятно, аналогичные впечатления испытывают живодеры, которые на камеру режут щенков. Старушки, которым Пашинин желает затыкать рты, такие же беззащитные и слабые, только еще и разговаривать умеют, что делает их истязания намного интереснее и телегеничнее.

Так актер избрал для себя роль не воина, но палача. В воинской культуре любых народов никогда не считалась доблестью победа над беззащитными женщинами, детьми и стариками. Достойным было только одолеть равного, а еще лучше - сильнейшего противника. Пашинин транслирует иные установки, что не удивительно. Официально провозглашенные идеалы современной украинской армии типа Бандеры и Шухевича более всего преуспели как раз в борьбе с сепаратистами-партизанами, особенно с женщинами, детьми и стариками, которые их тоже считали фашистами.     

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции