Евгений Стеблов: с Михалковым мы дружим не на бытовом уровне

- Евгений Юрьевич, будете отмечать юбилей традиционно – на сцене? Или, быть может, отправитесь в путешествие?

- Все юбилеи отмечал на сцене. Перед 65-летием покойная жена Таня предложила куда-то уехать, но так случилось, что в январе 2010 года она ушла из жизни. В результате 65-летие я отмечал в культурном центре СТД, дав творческий вечер. А 70-летие отмечу 13 декабря (8 декабря – вторник и якобы очень рабочий день), играя спектакль «Свадьба Кречинского» на сцене театра Моссовета.

- Что же нового в вашей жизни? Замечу, что вы женаты второй раз и ваша избранница Любовь Владимировна Глебова.

- Женился через полтора года после смерти Тани, сам не ожидая такого поворота. А новое будет после юбилея – премьера спектакля на сцене театра Моссовета «Не все коту масленица» в постановке Виктора Шамирова. Ожидается сегодняшний взгляд на пьесу.

- Как относитесь к постановкам Андрея Кончаловского в театре Моссовета - пьес Чехова: «Дядя Ваня», «Три сестры» и ожидаемого скоро «Вишневого сада»? Когда одни и те же актеры переходят из одного спектакля трилогии в другой?

- В нашем театре у Кончаловского я сыграл Дорна в его спектакле «Чайка». Безусловно, Андрей Сергеевич человек одаренный, с большим культурным багажом. Но я не совсем понимаю пафос Кончаловского переставить всего Чехова с тех позиций, с которыми он подходит.

- Никита Михалков на своем юбилейном творческом вечере обмолвился о том, что «планирует поставить в театре пьесы Чехова с одними актерами, как и его брат». Что вы думаете по этому поводу?

- Никита будет по-другому ставить Чехова, вне всякого сомнения. Я должен был играть Стрелецкого в его фильме по Чехову «Неоконченная пьеса для механического пианино», но из-за аварии на съемках в Чехословакии, с последующими операциями, не смог это сделать, о чем очень жалею. Подход Никиты к Чехову мне близок.

- Объясните, пожалуйста, почему все артисты, которые снимались у Никиты Сергеевича, боготворят его до такой степени, что готовы сниматься даже в эпизодах?

- Режиссура – это, прежде всего, отношения артиста и режиссера – отношения близкие к любовным. Артисты разных поколений с удовольствием работают с Никитой, потому что он умеет создавать атмосферу творческой любви. Но наш случай сотрудничества с Никитой особенный – с самой юности мы с ним дружим. Правда, мы с ним друзья не в бытовом понимании. Мы – люди, которые связаны историей, родственниками (наши предки были знакомы друг с другом) и общими взглядами на жизнь, историю, культуру.

- Евгений Юрьевич, как случилось, что свой первый фильм Никита Михалков снял по вашему рассказу?

- После фильма «Я шагаю по Москве» у нас была совместная картина о войне «Перекличка», и вот там мы очень сильно сдружились. На съемках «Переклички» мы стали вместе сочинять. Никита стал убеждать меня в том, что я – одаренный писатель, и мне надо этим заниматься. А поскольку Никита в отличие от меня человек очень активный и деятельный, то сразу же ринулся мой рассказ снимать как свою курсовую работу.

- Вы же тоже поставили спектакли в театрах Москвы? Почему отошли от режиссеры?

- Всего я поставил четыре спектакля. Когда работаешь со студентами, а я давно преподаю, то радуешься тому, как они хорошо чувствуют сегодняшнее время. Да, им не хватает профессионализма, опыта… В театре другой крен – у актеров достаточно и профессионализма, и опыта, только вот далеко не все чувствуют время. Большие артисты, безусловно, чувствуют. А артист обязан чувствовать время. Мне не интересно работать с артистами, которые вообще не ощущают, что сегодня происходит. По этой причине я не ставлю спектакли в Академическом театре.

- В советское время нередко закрывали спектакли сразу после премьеры, как это случилось со спектаклем в «Современнике» по пьесе Галича «Матросская тишина», со спектаклем Эфроса «Три сестры» в театре Ленинского комсомола, со многими фильмами. Диктат КПСС в области искусства все-таки был очень жестким?

- В тот же год – 1968-й год, когда советские танки зашли в Чехословакию, запретили не только наш «Этот синий апрель», но и много других спектаклей и фильмов. В театре Моссовета запретили спектакль «Турбаза» по пьесе Эдварда Радзинского в постановке Анатолия Эфроса. Десять картин, включая фильм с моим участием «Урок литературы», положили на полку. Фильм Михаила Калика «До свидания, мальчики», в котором я тоже играю главную роль, тоже на полку положили, а когда ленту выпустили, то уже с вырезанными сценами. Безусловно, для режиссеров, актеров было крайне неприятно, когда работы, в которые ты вкладывал всю душу, не доходили до зрителя. Диктат был, и он носил идеологический характер. Но многие деятели культуры научились обходить этот диктат. Более того, нередко люди, осуществляющие по должности этот диктат, достаточно хорошо понимали и режиссеров, и актеров, и у них было это желание - понять. Тогда как в наше время присутствует финансовый диктат, который, на мой взгляд, хуже идеологического.

- Почему хуже?

- Финансовый диктат никак не обойдешь. Поэтому он более жесткий, беспощадный. Даже не знаю, сколько картин сейчас лежит на полках только потому, что продюсеры не довели их до выпуска или продажи. В этом случае им даже претензий не предъявишь. Как правило, в настоящее время – кино продюсерское, а настоящих продюсеров – единицы. Продюсер – это личность, сочетающая в себе и деловое, и творческое, и стратегические начало.

- Как относитесь к ремейкам или продолжениям фильмов?

- Снимать новую версию того, что уже имело успех, - заведомо вторично. А вторично оно и есть вторично, то есть без «открытий чудных».

- Евгений Юрьевич, как заместитель председателя Союза театральных деятелей России вы следите за тем, что происходит в других театрах страны?

- Если честно, то не очень. Зато в курсе проблем, которые переживают артисты, режиссеры – члены Союза. Замечу, что Союз театральных деятелей – общественная организация. Мы не управляем театральным процессом. Наша организация имеет исторические корни. Во время одного радиоэфира прозвучала мысль, чтобы ликвидировать СТД как контролирующий орган над деятелями культуры, который «возник при Сталине». Но на том эфире я посчитал нужным напомнить, что СТД был организован… в 1876 году! С тех пор основная задача Союза – социальная функция. Механизм социальной поддержки членам Союза у нас работает давно и хорошо. Но мы никогда не шумим о своих делах в отличие от некоторых благотворительных фондов, которые проведут пару акций и устраивают вокруг них пиар. Еще у СТД одна из основных функций – повысить статус артиста на государственном уровне (как мы помним, не всегда к артистам относились с почтением). Тем более в русской традиции отношение к театру как к кафедре, как к делу просветительскому было пренебрежительным.

- Вы обучаете молодежь актерскому мастерству? Нередко педагоги прямо говорят своим ученикам, чтобы они не питали особых надежд насчет своего будущего, что могут оказаться безработными.

- Актерская профессия находится в сфере риска. В этом смысле она похожа на спорт. В нашей профессии никто ничего не гарантирует, все друг другу конкуренты и она требует большой внутренней дисциплины и при этом большой внутренней свободы.

- Какой вам видится политическая ситуация в мире? Почему наша жизнь стала такой тревожной? Может ли культура предотвратить новые войны?

- В борьбе за мир культуре отведена большая роль. Всякое зло опирается на невежество, а любое просвещение, включая культурное, борется со злом. Зло побеждает на первом этапе, а дальше Бог правду видит. Зло саморазоблачается. Деструктивные тенденции в культуре обречены на саморазрушение. Сегодня в обществе очевидная тенденция – возвращение к язычеству, многобожию, и в театре это сплошь и рядом. Европейская цивилизация, по большому счету, - христианская цивилизация, и когда Франция – ведущая страна европейской культуры на законодательном уровне принимает Закон о возможности однополых браков, это ни что иное как отказ от христианских ценностей, и это есть путь к разрушению личности и общества. И по сегодняшним событиям мы видим – чем все это оборачивается.