О новом романе Виктора Пелевина «Непобедимое солнце» неожиданно много говорят: по Сети пустили даже слух, что из московских магазинов книга пропала. Раскупили, мол. Хороший маркетинговый ход, но нет: экземпляры лежат, есть не просят.

Скорее всего, «Непобедимое солнце» вышло накануне очередной большой книжной ярмарки, первой после пандемии, и это должно символизировать особый статус Пелевина в современной отечественной литературе. Пусть так.

По содержанию романа нельзя сказать ничего, что могло бы кого-то удивить: юная героиня без определенного рода занятий путешествует, встречает мужчину мечты, вдвоем они предаются утехам, надев маски Луны и Солнца, после чего следует псевдоисторическое описание древнего культа. Параллельно автор иронизирует над обществом потребления, издевается над современными СМИ, рассуждает о буддизме, политической ситуации и маркетинге и отдает дань современной визуальной культуре. Весь текст — один бесконечный самоповтор, но и ругать за это не хочется: может быть, так оно и задумано, поди их разбери, эстетов.

Бу-бу-бу и самоповторы: чем удивил Виктор Пелевин

О новом романе Виктора Пелевина «Непобедимое солнце» неожиданно много говорят / Фото: antennadaily.ru

Но, конечно, «Непобедимое солнце», если отбросить всю иронию, — идеальный производственный роман. В советской литературе существовал вполне почтенный и понятный жанр: книги о передовиках производства, борьбе с вредителями, расхитителями социалистической собственности, алкоголиками и тунеядцами. Романы давались в нагрузку к сочинениям Мориса Дрюона и прочих популярных авторов. Достаешь «Анжелику и короля», вот тебе «Заводские будни», где главный герой произносит трехстраничный монолог, посвященный подведению итогов съезда партии.

У Пелевина теперь — та же бубнящая партийная интонация: империалисты, бу-бу-бу, буддизм, бу-бу-бу, селфи, бу-бу-бу, просветление... Беспросветность этого ужаса в том, что конца и края ему не видно, роман даже не заканчивается толком, а словно бы обрывается на полуслове: герой закончил о халтурщиках, сейчас переведет дух и возьмется за рвачей и стиляг.

Сам по себе этот жанр был терпим лишь потому, что все-таки шел в нагрузку: выходили в свет и Пикуль, и Стругацкие, и поэтические сборники Тарковского или Рождественского. Но сейчас мы оказались в ситуации, когда нагрузка и стала главным блюдом. Хочется, чтобы этот бесконечный ужас сменился каким-нибудь ужасным концом, чтобы начать все сначала. Дожить бы.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции