Дружба, любовь и работа — вот якори жизни

Высокий результат — высокая получка. Нам всегда говорили, что мы живем по этому принципу, но это неправда. Мы всегда получали не по результатам нашего труда, а по желанию начальства.

А это типичный закон феодализма. Он экономически проигрывает, и мы, естественно, проиграли экономическую войну. Сейчас вот выравниваемся, но с большим трудом.

Сутью жизни каждого человека, мне кажется, должен быть труд. И мой личный опыт, и опыт моих друзей показывает, что нет более высокого наслаждения, чем продуктивный творческий труд. Мне жалко людей, которые искренне считают, что лучше плохо отдыхать, чем хорошо работать. Это глубочайшее заблуждение.

Потому что это означает, что они не нашли себя, не определили ту точку приложения сил, где им работать было бы интереснее, чем отдыхать. На самом деле в каждом человеке такая точка есть, но ее надо найти — в этом суть воспитания человека. Если найдена эта точка, если обнаружен главный талант человека, то, чем он должен заниматься для того, чтобы получать самое высокое удовольствие, — вот тогда можно считать, что человек воспитан. Все остальное приложится. И для любого профессионала совершенно ясно, что он нигде не будет так счастлив, ни от чего не получит такого удовлетворения, как от своего труда.

Можно ли сегодня прожить литературным трудом? Можно.

Это, конечно, трудно, но жить ведь вообще трудно. Жить и должно быть трудно. Если человек живет легко, значит, чтото не в порядке, значит, этот человек либо глуп, либо болен, либо жулик. Жить должно быть трудно, потому что жизнь вообще довольно трудное занятие. Литература с большой буквы никогда не способна захватить рынок. Она в так называемой честной рыночной борьбе не способна победить массовую литературу. Просто потому, что спрос на такие книги в силу свойств читательской аудитории всегда будет выше.

Настоящий писатель практически не способен написать бестселлер в обычном смысле этого слова. Бестселлеры пишутся для миллионов, настоящий писатель пишет для тысяч. Это положение совершенно нормально, оно существует во всех цивилизованных странах мира, и мы к нему пришли сейчас. Писатель должен знать свое место. Он, конечно, велик, прекрасен, гениален, замечателен, неповторим и все что угодно, но он должен ясно понимать, что без читателя его не существует.

Поэтому нужно ясно понимать, что писатель — это не тот, кто пишет, а тот, кого читают. И из этого исходить. Он должен писать не так, как его левая нога захочет, а так, чтобы его читали.

То, что касается нравственности, если под нравственностью понимать нормы поведения человека в обществе, все это осталось в рамках заповедей — тех же «не убий», «не укради», «почитай мать и отца своего» и так далее. И ничего, слава богу, не меняется. Так что я не могу сказать, что у нас сейчас шатаются нравственные устои, нет. Устои не переменились, и перемена им не грозит.

Люди шатаются — другое дело.

Нравственность отдельных людей шатается — другое дело, но это вообще характерно для переломных эпох. Человеку и в стабильном обществе трудно сохранить нравственность на достаточно высоком уровне. А что остается якорями, которыми мы должны в этом бурном море цепляться? Да все то же самое — семья, друзья, работа, книги. Я ничего другого не знаю. Об этом мы с братом писали в своих романах еще в начале шестидесятых, описывая фактически нынешние дни развития цивилизации. И ничего в принципе не меняется.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции