Уникальные сорта сирени, которые вывел москвич Николай Михайлов, цветут по всему миру: от Европы до Новой Зеландии. В доме, где даже зимой распускаются белые, красные, сиреневые грозди, побывала спецкор «Вечерки».

Едва переступив порог этого дома, чувствую едва уловимый запах весны и цветов. Мы сидим за большим столом с белой скатертью. В старинном зеркале отражается картина — букеты сирени в вазах. Нина Андреевна, супруга Николая Леонидовича, разливает чай — в уютные фарфоровые чашки, непременно с цветами.

Николай Леонидович переворачивают листы альбома: — Это «Нина», нежно-розовые крупные цветки, он был создан от сорта «Красавица Москвы», жена у меня красавица, — Николай Ильич бросает ласковый взгляд на супругу, — а это «Аленушка», в честь дочки Лены, а вот «Школьница» — когда сорт был выведен, старшая, Наташа, как раз в первый класс пошла.

Пятнадцать уникальных сортов сирени были созданы уже после войны. Как у каждого фронтовика, у кого взрослая жизнь началась в 1941-м, у Николая Ильича своя, такая типичная, и нетипичная военная история: первый бой под Юхновым, позже он командовал ударным взводом мотоциклетного полка, прорывался к захваченному Смоленску. После тяжелого ранения и длительного лечения в госпитале в начале 1943-го Михайлова как инвалида второй группы отправили домой.

Николай Леонидович и Нина Андреевна Михайловы / Фото: Из архива

В тот же год он поступил на подготовительные курсы в Сельскохозяйственную академию имени Тимирязева. Экзамены сдавал с еще забинтованной после ранения головой.

— В 1944-м был на практике в Ботаническом саду и там Нину приметил, — Николай Леонидович кивает на супругу. — А она, оказывается, еще раньше за мной наблюдала… Странное дело. Я пришла к селекционеру умные вопросы задавать, а теперь сижу, чаи распиваю и слушаю, не прерывая, неторопливый рассказ о жизни людей совсем незнакомых, но уже симпатичных мне.

— …Мы на разных факультетах учились, — Нина то ли от нахлынувших воспоминаний, то ли просто по-хозяйски поправляет скатерть. — Я на защите растений, а он — на плодоовощном. Но у нас были объединенные лекции в «большой химичке», как мы называли эту аудиторию. Я любила наблюдать, как он занимается.

Уж очень серьезно слушал лектора.

— Да, на девчат не смотрел, — соглашается Николай Леонидович.

— Худощавый, в гимнастерке, с военной полевой сумкой и орденом Красной Звезды. Когда его группа з аходила, мне девчонки говорили: «Нинка, смотри, твой идет!» — а какой мой, когда я даже имени его не знала...

Наблюдала тихонько, а познакомиться, подойти стеснялась. Тогда нравы другие были. На вечер поэзии Нина подготовила стихотворение Симонова «Жди меня» и решила, что будет читать и смотреть Николаю в глаза: он же непременно все поймет. А Николай на тот вечер не пришел… — Когда мы встретились на практике, Николай меня даже не узнал. А друг его вспомнил, что вместе занимались, так и познакомились.

Николай Леонидович и Нина Андреевна Михайловы / Фото: Из архива

Был месяц май. Аромат сирени, распустившейся в Ботаническом саду, кружил голову… Николай в то время занимался розами. Из питомника, где он работал, выносить цветы запрещалось строго-настрого.

— Он несколько розочек срезал тайно, прятал за пазуху и дарил мне.

В молодом еще Ботаническом саду (указ о его создании появился в конце 1944 года) сирени на тот момент было от силы 400 сортов.

— У нас были контакты по всему миру. Даже в Новую Зеландию писал и черенки посылал. А еще у меня есть фотография, на которой индус держит в руках саженец нашей сирени.

Весной михайловская сирень зацветает по всему миру: распускаются грозди в Италии, Франции, Германии, Голландии, Америке и, конечно, в Москве — на Поклонной горе, Ленинских горах, в Ботаническом саду, что по соседству с их домом… За 15 уникальных сортов Николай Михайлов получил главную награду Международного общества сиреневодов — Золотую ветвь. Кроме него такой премии в СССР удостоились Главный Ботанический сад и селекционер Леонид Колесников, его учитель.

— А как создаются сорта? — все же не могу не задать вопрос профессионалу.

— Учитывается все! И габитус куста, и обилие цветения. И соцветие чтобы было плотное, мощное. Ведь когда нравится мужчине девушка, мы как ее оцениваем? И по лицу, и по фигуре, и то, как она ходит, какие у нее ножки, талия... Так же и у сирени: мало что цветок красный, красных-то сколько хочешь, важно, чтобы густо-красным был, не выгорал. Есть сирени, которые цветут три дня, а у других сор тов и две недели держатся цветки! Сирень начинает цвести на третий-пятый год.

Сколько нужно отобрать саженцев! Каждый год выбраковываются. На то, чтобы вывести новый сорт, уходит лет пять, а то и все десять.

Как якут различает пятьдесят оттенков снега, так же и Николай Леонидович отличает одинаковые, на мой дилетантский взгляд, грозди.

— Белой сирени очень много. Но есть цветочки диаметром в сантиметр, а есть — в три-четыре. У одних пять лепестков, у других — десять. У одних они плоские, раскрытые, у других — розочкой...

— А знаете, какая главная черта характера селекционера? — задает вопрос на засыпку Нина Андреевна и подсказывает: — Скрупулезность! Для быта — отрицательная черта, но для его работы — совершенно незаменимая.

КСТАТИ

Среди наиболее известных сортов сирени есть и тезка старейшей городской газеты — «Вечерняя Москва». Выведен этот сорт был коллективом селекционеров «Русская сирень» к 65-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне.

Во в ремя цветения кусты сирени «Вечерняя Москва» буквально усыпаны плотными кистями махровых цветков, которые меняют цвет: зеленые бутоны, распускаясь, постепенно становятся чуть розоватыми, затем превращаются в лиловоголубые, которые со временем выгорают до голубовато-розовых.

* В заголовке использована строчка из стихотворения Михаила Рябинина «Цветет сирень»

Цветы