Белградский вальс. Столицы России и Сербии учатся решать городские проблемы сообща

Официальный визит — это что-то очень протокольное. Так, по крайней мере, кажется. Но в этот раз нам, журналистам «Вечерней Москвы», повезло. Визит делегации Центрального округа Москвы во главе с префектом ЦАО Владимиром Говердовским в столицу Республики Сербии Белград был, конечно, деловым и очень насыщенным встречами, но все же назвать его протокольным не повернется язык — столько тепла и взаимной приязни в нем было.

Вырвать из плотного рабочего графика три дня префекту было нелегко. Но префектура ЦАО действительно дружит и плотно сотрудничает со своим коллегой и, по сути, побратимом — муниципалитетом округа Савски-Венац Белграда. Два центральных округа двух столиц сильно отличаются друг от друга, но и похожи во многом. А уж что касается проблем, то они у всех больших городов схожи. Значит, схожими могут быть и варианты их решений.

Памятник жертвам бомбардировок НАТО 1999 года в центре Белграда / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

Навстречу друг другу

… Уже совсем летний, зеленый, пахнущий медовой липой Белград залит утренним солнцем. Аэропорт имени Николы Теслы, до свидания, самолет, чашка крепкого сербского кофе во время ожидания багажа, гостиница — и вперед, на встречу. Неширокие улочки мелькают за окном, и вдруг все останавливается.

— Пробка, — лаконично и спокойно бросает наша сопровождающая, красавица Саня Эминовски.

Сербский язык вообще очень похож на русский, только кажется, что в нем вдвое больше согласных. К третьему дню, кстати, московская делегация довольно бодро начала осваивать его азы, радостно повторяя по поводу и без «добр дан» и «хвала» с ударением на первом слоге — то есть «спасибо».

В пробке равны все. Где-то впереди теряет скорость машина, в которой едут представители префектуры, за ними замирает наш уютный фиатик. Машина справа находится в такой опасной близости к борту фиата, что мы тихонько охаем. А сербы спокойны. Как спокойна и дама справа: она поглаживает лохматую собачку, что сидит у нее на коленях, и ожидает, когда пробка рассосется. Увидев «просвет», дама дергает машину и чуть не целует наш бок. Вопреки ожиданиям, ей никто не кричит, что она «чертова блондинка»: белградские улочки в разы уже московских, тут другие законы и другие реакции. Через минуту машины начинают двигаться, и мы приезжаем в «точку А» — красивое здание «општины» Савски-Венац.

В программе префекта — каскад встреч, в том числе с заместителем мэра Белграда Гораном Весичем и председателем городской думы Николой Никодиевичем, а также чрезвычайным и полномочным послом РФ в Республике Сербия Александром Чепуриным и, конечно, с префектом «општины» Савски-Венац Белграда Иреной Вуйович.

Сербы нас любят. Это чувствуется сразу, с первой встречи в фойе општины: улыбки — не натянутые, рукопожатия — крепкие. Но за столом беседа резко переходит в деловую плоскость. Ирена Вуйович спешит поделиться как «головной болью», так и позитивом. Точки пересечения повсюду: это проблемы благоустройства и культуры, ЖКХ, транспорта, безопасности, инфраструктуры… Зашла, естественно, речь и об амбициозном проекте сербской столицы — «Белграде на воде», особой территории города, где кроме современного жилья, квартир и апартаментов, ресторанов и всего прочего, появится также башня Кула, которая, судя по всему, будет претендовать на звание символа Белграда. Впрочем, до этого еще лет пять, а пока белградские коллеги решают массу связанных с этим проблем — строительство-то в городе развязано мощнейшее. Кому-то, может, этого и не понять, но не Владимиру Говердовскому точно. Уж в ЦАО-то знают, что такое мощные проекты и связанные с этим неудобства, и недовольство ими — все это для него, увы, не новость. Но зато потом, когда все сделано, пережитые неудобства быстро забываются. Как и прежняя некрасивость.

— У нас планируется серьезная реконструкция улиц, — рассказывает энергичная Ирена, — и мы понимаем, что это понравится далеко не всем. Но мы уже сталкивались с тем, что те, кто еще вчера были недовольны планами, сегодня уже признают их плюсы…

Префект Центрального округа столицы Владимир Говердовский вручил коллеге, главе општины Савски-Венац Ирене Вуйович панно. Хохломская роспись — один из наших символов, пусть этот дар напоминает о Москве / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

Префект ловко выхватывал из разговора существенные детали. Ага, значит, если площадь застройки до 800 квадратных метров, општине не нужно разрешение на строительство? И скоро ее увеличат до 1500? Раньше вы могли делать то-то и то-то только по согласию города, теперь многое решаете сами? Ответ — да. Општина получает все большие полномочия. И правильно, иначе процесс согласований может стать бесконечным…

— Нам надо проработать детали нескольких совместных мероприятий, по спорту и культуре в том числе, — подводит итог Говердовский. — Не сомневаюсь, что есть о чем поговорить и нашим, и вашим правоохранительным органам, обсудить вопросы безопасности.

На представителей округа Савски-Венац огромное впечатление произвела программа «Мой район», о которой рассказал префект:

— В Москве 125 районов, 10 из них в нашем Центральном округе. Программа, в соответствии с которой будет развиваться тот или иной район, охватывает все сферы его жизни, и она уже работает и будет развиваться дальше.

Белградцы слушали рассказ, так же вдавались в детали. Интересно! Ну и что, что их город во много раз меньше огромной Москвы. Проблема сохранения исторического наследия тут актуальна, обустройства инфраструктуры — тем более. И для Милоша Видовича, отвечающего за коммуналку, разговор оказался более чем актуальным: ясно же, что его «тема» — одна из самых болезненных в любом городе: надо, чтобы все работало без перебоев. («У нас все то же самое!» — подытожит он, когда мы будем рассказывать, с какими боями отключают каждый год воду, чтобы произвести необходимый ремонт коммуникаций.) Кстати, местный железнодорожный вокзал скоро превратится в музей, а над памятником напротив него уже работает знаменитый российский скульптор Александр Рукавишников.

Позже, после посещения детского спортивного праздника в парке Топчидер, москвичи предложат — а почему не пригласить к нам юношескую команду по женскому баскетболу? Пригласить!

— У нас в општине 52 детских клуба, — рассказывает Даниэла Мирьянич, отвечающая в општине Савски-Венац за спорт и культуру. — На этот праздник пришли все. Мы давно хотели придумать нечто подобное…

И тут нам вспоминается знаменитый конкурс «Мама, папа, я — спортивная семья». Тут, конечно, соревнуются только дети, но зато как болеют за них родители!

А разговоры и обсуждения двух префектур не прекращаются ни на миг. И тональностью встречи руководит обоюдно принятый камертон: мы движемся навстречу друг другу. Мы друг друга понимаем. И это очень здорово.

Вспоминая войну

Мы привыкли ругать многое из того, что нас окружает, а уж ругать решения властей — это, само собой, дело привычное. И иногда только в сравнении познаешь и открываешь для себя очевидные вещи.

Еще с десяток лет назад Москва так безнадежно отставала от своих европейских коллег-столиц, что казалось немыслимым догнать их. Белград, милый домашний город, хранящий следы бомбардировок, разлит по холмам и расчерчен узкими улочками. Он похож на просыпающегося после долгого сна человека: неидеально причесанного, чуть помятого, но родного. В нем споро бегают по рельсам старые трамвайчики, носятся машины, эмоционально сигналя «шашистам», нет такого изобилия велосипедистов, гироскутеристов, роллистов, скейтеристов и иже с ними, как в Москве, — отчасти, надо думать, потому, что улицы города покрыты неидеальным асфальтом и далекой от идеала плиткой. Но тем, что сделано, тут гордятся больше, чем в Москве, все же избалованной и капризной.

Гора Авела. Памятник неизвестному герою / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

В парке, что льнет к бульвару Короля Александра, море народу всех возрастов. Хохот, крики звенят колокольчиком над аллейкой, и лишь одна девочка серьезна не по годам — маленькая Милица на памятнике жертвам бомбардировок НАТО 1999 года. «Били смо само деца», — высечено на нем. То есть «Мы были просто детьми». Милицу убило осколком. Ей было два года. И ей дано было стать символом всех отнятых войной жизней... Круглые венки ложатся к ее ногам; Владимир Говердовский и его замы Сергей Травкин и Андрей Прищепов замирают у обелиска. Смотреть на Милицу больно...

За парком, рядом с русской церковью Святой Троицы, стоит здание телецентра. Разрушенную стену тут восстанавливать не будут — она станет памятником. Во время бомбежек НАТО 20 лет назад тут погибли 16 наших коллег. Их имена — на камне. Вопрос «Зашто?» ясен без перевода. По журналистскому закону мы оставили у камня зажженную сигарету…

Белград. Разрушенный в результате бомбардировок НАТО 1999 года белградский телецентр / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

Белград меняется, строится, прирастает территорией. Следы войны потихоньку уходят, но их решено не убирать полностью, пусть напоминают о прошлом. Улыбчивая Саня серьезнеет, когда мы проезжаем мимо них, и расцветает от гордости, когда мы подъезжаем к гигантскому храму. Протодиакон Младен Ковачевич говорит по-русски без акцента — сказывается учеба в духовной семинарии в Сергиевом Посаде.

Под своды гигантского храма, заполненные лесами, мы входим с трепетом. Оглушающе работают инструменты, летит мучнистая пыль, на полу — куски мозаичного убранства. Да...

У храма Святого Саввы, первого сербского архиепископа и героя, длинная история.

— По преданию собор решили возвести еще в 1594 году — на месте, где турками были сожжены мощи святого, — говорит протодиакон. — По факту строительство началось в 1894 году, годы ушли на планирование работ, в итоге все задвигалось в 1935-м, но процесс остановила война. Возобновили стройку в 1986-м.

Белград. Мозаика в Храме Святого Саввы / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

Сейчас часть храма и дивной красоты крипты уже открыты. Храм поражает размерами — более 7,5 тысячи квадратных метров площадью, с диаметром купола в 35 метров и высотой в 65, он, кажется, упирается в небо. Но как светел!

— Посмотрите, эти кусочки мозаики положил сюда президент Путин!

Младен не шутит: во время визита в Сербию Владимир Путин посетил храм, и они с президентом Сербии Александром Вучичем символически поучаствовали в собирании мозаичного полотна Спаса. Россия принимает в строительстве храма непосредственное участие: Россотрудничество координирует работы по оформлению внутреннего убранства, финансирование идет за счет внебюджетных средств, предоставляемых нашими компаниями, ведущими в Сербии бизнес. И автор проекта — народный художник РФ Николай Мухин.

Сербы — наши братья по вере, и к своим святыням они относятся с трепетом. Сколько храмов мы осмотрели за эти дни, один другого краше! Да и вообще тут есть на что посмотреть. Те, кто гуляет в Топчидере, любуются роскошными платанами, а один почитают особо: его то ли посадил, то ли велел посадить сам князь Милош, отец сербской государственности. Дерево обхватом больше 13 метров кажется живым: наползая корой на поставленные под его гигантские ветви подпорки, оно будто поедает их...

Белград. В Храме Святого Саввы / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

Умение отдыхать

Ну а теперь — в Калемегдан. Это слово звучит по-сербски как-то особенно торжественно, с каким-то внутренним эхом… Величественные развалы крепости, поросшие узнаваемыми, «нашими», травами, растрескавшиеся ступени живут сегодня полной жизнью — в крепости любят бывать не только гости города, но и сами белградцы. Мы застали изумительный праздник, Белградский манифест, и крепость заполнена людьми под завязку. Тут снимаются пробы со сладкого ягодного пива и ракии всех видов и сортов, тут предлагают отведать изумительный ликер, хранящий вкус свежайших ягод. Сегодня тут — царство музыки, смеха, веселья. И, кстати, никакого мусора и безобразия — даже использованные пивные пластиковые стаканы тут же аккуратно отправляются в урны, а не на газон. Мусор, к слову, в Белграде собирают только раздельно, и это никого не напрягает.

На смотровой площадке с края крепости где-то далеко различаются горы, ближе — весело поблескивают оранжевые черепичные крыши уютных домиков, а Дунай и Сава сливаются вместе, будто пожимают друг другу руки. Красными огоньками вспыхивают на травянистых склонах маленькие маки, а праздник шумит за спиной, и нет ему конца и края — сербы умеют отдыхать. Как и работать. И анекдоты рассказывают только про несколько ленивых черногорцев, по-доброму вышучивая их любовь к отсутствию спешки.

Белградский Арбат и не только

Из Калемегдана до центра путь — по «нашему Арбату», как говорит наш многомудрый гид Драган Мальевич. Улица магазинов и лавок, внутри которых слышна русская речь, течет бесконечной рекой.

Еще перед Калемегданом для нас, журналистов, устраивают особую встречу с представителями Союза предпринимателей и турбизнеса Сербии. О том, как поддерживают в Сербии мелкий бизнес, мы слушаем, раскрыв рот: вот бы их товары, да на какой-нибудь праздник к нам! Такой разворот событий тоже исключить нельзя: сербы вполне могут похвастаться и своими сырами, и мясом (пшут – м-м-м-м!), не говоря о текстильных и кожаных изделиях и винах, которые не грех отведать и настоящим гурманам. А по словам Ольги Стоянович, представительницы Туристической организации Сербии, по сравнению с прошлым годом и на этот период поток русских туристов увеличился на 30 процентов. Цифра впечатляет. А чего не ездить, с другой стороны, если и виза не нужна, и цены по сравнению с Европой много ниже? Их-то мы и сравниваем на замечательной улице, и только на следующий день понимаем, что на самом деле это был Новый Арбат. А старый нас ждал впереди…

Знаменитая Скадарлия, Скадарская улица, ты забрала наши сердца! Или, по крайней мере, их часть. Соберетесь сюда — забудьте о шпильках и каблуках-рюмочках, тут они будут лишними — на камнях, сглаженных миллионами сделанных шагов, лучше и надежнее идти в кроссовках или кедах. Мощеная в незапамятные времена улица падает вниз, но спешить по ней не стоит — вокруг сплошные рестораны и кабачки. Тут надо идти медленно, оглядываясь по сторонам, вдыхая аромат Белграда и пробуя его на вкус, не оценив который вы просто права не имеете сказать, что были в Сербии. Наша точка — «Мали врабак», «Маленький воробей», чудесный ресторанчик, в котором настоящий оркестр тамбурашей объясняет любому, даже при полном незнании языка, что такое настоящие сербские песни, сербский дух, характер, жизнь… Еда едой, ракия ракией, изумительное сербское вино — сербским вином, главное тут все равно атмосфера и музыка, что льется со всех сторон. Узнав о том, что за столом русские, музыканты загадочно переглядываются и выдают на-гора «Очи черные» и, конечно, «Подмосковные вечера» и «Калинку». Подпевают все — наши сопровождающие, в том числе Урош Трипкович, отвечающий в округе Савски-Венац за спорт и молодежь, в Москве был один раз и давно, но слова всех песен знает получше иных русских. Кстати, интересно: если бы такое устроили в каком-то из наших ресторанов, танцующими были бы забиты все проходы. А вот сербы почему-то не танцуют. Зато поют!

И едят. Ароматный айвар, каймак, чевапчичи, которые тут называют просто чевапчи, вкуснейший хлеб, плескавицу, зелень, ароматные помидоры…

— Мы неправильно питаемся, — констатирует переводчик Драган. — Очень много едим мяса.

И он со вздохом подкладывает всем еще по кусочку, замечая, что мы еще не попробовали колбаски. Странное дело: почему-то после этой еды совсем не кажется, что ты съел целого слона, и дыхание в зобу не спирает. Наверное, все дело в ракии…

Все выше и выше

… Ветер бьет в окно — погода меняется, поворачивает на жару. Мы несемся за город, а невысокая, всего 500 метров над уровнем моря, гора Авала уже перед нами. Односторонняя дорога мягко, точно по резьбе, поднимает нас вверх. Оттуда, с верхней площадки, рукой подать до телебашни, на которую тоже можно подняться, но мы идем не туда, а вперед, по бесконечным лестницам вверх — к строгому пантеону.

Долгие годы на Авале были видны остатки крепости Жрнов, которая еще со времен Античности прикрывала Белград от врагов. Но в тридцатых годах прошлого века руины снесли, чтобы построить гранитный мавзолей в память о югославах, которые погибли в ходе Первой мировой.

Белград. Памятник сербским тележурналистам - жертвам бомбардировок НАТО 1999 года / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

Вот он, «Памятник неизвестному герою»… На темных и гладких камнях, что берегут его сон, видны выщербины от попаданий снарядов — Первая мировая была далеко не последней войной ушедшего века. Но пантеон стоит. Восемь кариатид в национальной одежде стоят вокруг в вечном карауле. Там, наверху, не хочется говорить. Хочется смотреть вдаль и думать, зачем божье создание Человек придумал войну, которая опять разгорается неподалеку от мирных сербов, которые так любят просто и весело жить…

…В этот день на Авале праздник, нам опять везет. Это День Авалы! Народу — полно. И вот теперь только и можно оценить танец сербов по достоинству. Крепкие, в изумительных костюмах девчонки отплясывают задорный танец, и ты внезапно ловишь себя на мысли, что и сам готов пуститься в пляс. Кстати, вот и еще одна разница между русскими и сербами: если наши красавицы могут плавать в хороводе, то сербские девчата бесконечно пружинисто подпрыгивают. Интересно, защитил ли кто-нибудь диссертацию на тему «Народный танец как средство отражения национального характера» или что-то вроде этого?

Гора Авала. Памятник неизвестному герою. / Фото: Алексей Белянчев, «Вечерняя Москва»

И снова святое

В редакции «Сербского телеграфа» сегодня выходной, но народ занят делами — в отдельных комнатах трудятся над инфопотоком рабы сайтов и бесконечных мировых новостей. Директор телеграфа и его главный редактор слушают про районные газеты, распахнув глаза, а потом начинаются детали: а сколько пишете, а каковы дедлайны, а какие нормы, а правите ли тексты? Да, и у них проблемы с кадрами. Да, не так учат журналистике. Кончается дело тем, что теперь уже приглашаем в гости мы — приезжайте, коллеги! Хоть договорим по-человечески, времени-то совсем нет! Ну а теперь мимо белградской «Рублевки», района, где обретаются посольства и самые крутые сербские богачи, мы едем в Раковицу, иными словами, Раковицкий монастырь. Вот уж где нет шума вовсе. Его позволяет себе только ветер…

Основанный в XIV веке Раковицкий монастырь был и остается «местом силы», объектом притяжения людей. И это неспроста.

— Тут похоронены патриархи Димитрий и Павел, — рассказывает нам гид Заряна.

Похороненный тут патриарх Павел, Гойко Стойчевич, давно стал легендой. Сербы считали его святым еще при жизни. С момента кончины патриарха в ноябре 2009 года тут ждут его канонизации. Белый крест не кажется холодным. И кажется, тебя сейчас услышат. На выходе служительница прощается с нами по-русски.

— Приезжайте еще! — улыбается она. И утвердительно, а не вопросительно добавляет: — Хорошо.

…Шаг за шагом мы постигаем Сербию. Всего не успеть за такое короткое время: за бортом остаются музеи, куча невыхоженных ногами исторических мест, литры невыпитого кофе. В воздухе носится аромат кофе, нагретого асфальта, зелени, этот коктейль кружит голову. Наверное, это от странного ощущения, что тут, в чужой стране, ты не чувствуешь себя чужим и тебя тут действительно любят.

— Возвращайтесь, — поняв все без перевода, произносит Драгана Дудич, еще одна наша добрая фея, работающая в Савски-Венац. Ей вторит и ее коллега Даша Белич. И мы киваем, дружно произнося «хвала!» — ну конечно же, с ударением на первый слог. Вернемся. А чего там. Сел в самолет — да и прилетел.