Уважать себя заставьте

Без сожалений выбросив из жизни очередной день, Антон Анашкин имел обыкновение смотреть на ночь глядя старое кино. Оно приводило его в душевное равновесие и хоть как-то расцвечивало блеклую повседневность. На этот раз он включил «Крестного отца», которого видел давным-давно, но подзабыл и теперь смотрел как в первый раз.

— Ты нашел в Америке рай, у тебя хорошо шел бизнес, тебя защищала полиция, и тебе не нужны были такие друзья, как я, — обращается герой к старому знакомому Бонасере. — А теперь ты приходишь ко мне и говоришь: «Дон Корлеоне, я хочу справедливости».

В этом месте Марлон Брандо, исполнитель роли Вито, сделал паузу и произнес фразу, которую Анашкин подсознательно ждал всю жизнь:

— Но ты просишь без уважения.

…Антон Антипович Анашкин с младых ногтей был человеком отзывчивым, мать-природа одарила его эмпатией, хотя такого слова тогда никто не знал. Окружающие, чувствуя это свойство натуры, вечно что-нибудь у него просили: починить велосипед, дать послушать пластинку, списать сначала контрольную, а позже курсовую.... Но покататься на отремонтированном им велосипеде не давали, пластинку не возвращали, за списанные работы не благодарили. Антон обижался, хотя виду не подавал.

Шли годы, ничего не менялось. Последние девять лет Анашкин трудился на посту главы районной управы. В Москве или Питере такая должность ценится высоко, но в обители нашего героя — городе на двести пятьдесят тысяч жителей, разбитом всего-то на три района, — труба пониже, дым пожиже.

Анашкин был, что называется, прислугой за все. Лестницы, лифты и трубы, подъезды, дворы и крыши, тротуары, фонари и клумбы — это все вело к нему. До кучи шли скамейки, урны, «лежачие полицейские», ракушки.… Зимой — сосульки, летом — мусорные свалки. Выдача справок, разрешений и согласований. Прием граждан и организаций, разбор жалоб на управляющие компании и коммунальные службы. Вам мало?

Ходоки шли к Антону Антиповичу нескончаемой чередой. Он, сколько было в его власти, помогал. Признаемся, не всегда бескорыстно, однако алкогольные напитки или конверты со скромным содержимым ему вручали как-то торопливо, дежурно: на вот, бери и радуйся. Словом, без уважения.

…А Дон Корлеоне на экране продолжал поучать Бонасеру:

— Я знаю тебя много лет, но ты никогда не обращался ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз приглашал меня в свой дом на чашку кофе. Ты просишь без уважения, не предлагаешь мне дружбы. Ты приходишь ко мне в дом в день свадьбы моей дочери и просишь убивать за деньги.

Анашкин впитывал каждое слово. Умудренный Вито открывал ему новые смыслы. Антон готов был прильнуть губами к экрану и вслед за членами мафии лобызнуть руку Крестного отца.

Утро он встретил другим человеком.

Район Анашкина был хоть и невелик по территории и численности жителей, но имел свои достопримечательности. К примеру, художественное училище, основанное в конце девятнадцатого века. И, похоже, именно с этого времени в нем не меняли коммуникации.

Явившийся в управу директор училища Красочный орал, что у входа прорвало трубу, ремонтники раскопали здоровенную канаву и ушли, и теперь вообще невозможно проникнуть в здание. Анашкин дождался окончания истерики и заговорил спокойным тоном.

— Господин Красочный, посмотрите на стены моего кабинета. Видите хоть одну картину? Нет. А ведь я люблю живопись. Но никто не дарил мне живописных полотен, никто не предлагал написать мой портрет. Вы этого не знали? Само собой, я ведь вам не интересен. Вы приходите с утра пораньше, скандалите, жалуетесь. Но вы не проявляете уважения.

На следующий день догадливый Красочный встретил Анашкина у дверей училища, помог по доскам перейти канаву и провел в мастерскую. Там уже выставили в ряд репродукции портретов видных горожан — мэра и его заместителей, спикера законодательного собрания, директора пивзавода, владельца сети закусочных….

Портреты были исполнены с вывертом. Мэра, к примеру, изобразили натуральным венецианским дожем, в камзоле и шляпе с пером, простецкий его нос был льстиво заужен, а длинные тонкие пальцы имели мало общего с бурлацкой пятерней оригинала. Сходство, тем не менее, угадывалось. Прочие персоны приняли на себя образы римского папы, Бэтмена, мушкетера, человека-амфибии, средневекового рыцаря.

— Самолично будете позировать или по фотографии напишем? — ласково спросил Красочный.

— По фотографии.

— И в каком образе? Анашкин с удовольствием обрядился бы в Дона Корлеоне, но такой портрет в кабинете не повесишь, неправильно поймут.

— Давайте далай-ламу.

Очередным просителем была дама по фамилии Нонпарель, возглавляющая медиахолдинг «Районные будни». В него входили еженедельная газета, сайт и кабельный телеканал. Фирма желала открыть сеть киосков, где продавала бы свою печатную продукцию, а заодно табак и алкоголь. Для этого требовалось разрешение управы.

— Госпожа Нонпарель, для установки торговых точек нужно согласование многих инстанций, — затянул песню Антон Антипович. — На это уйдет время, год или полтора. (Долгая пауза). Конечно, у нас есть возможность ускорить процедуру. Но почему, скажите на милость, я должен вам помогать? Ваши СМИ каждый день кусают управу и лично ее главу за любую мелочь. Вы не испытываете ко мне ни малейшего уважения.

На следующий же день во всех СМИ, входящих в «Районные будни», была открыта постоянная рубрика: «Один день Антона Антиповича». Интервьюеры в подобострастной манере расспрашивали руководителя районного масштаба о его многотрудной деятельности, а Анашкин охотно вещал о достижениях на вверенной ему территории.

Ректор негосударственного института «Академия управления» Созидаев в десятый, наверное, раз явился в управу с извечной жалобой. Во дворе института постоянно трутся алкаши, бомжи и прочая шпана. Обращались к полицейским, те подъезжают раз в месяц, разгоняют сброд, а на следующий день все возвращается на круги своя. Остался один выход — обнести здание забором.

— Забором, говорите, господин Созидаев, — раздумчиво молвил Анашкин, глядя поверх головы просителя. — То есть вы желаете отгородиться. От наших жителей, а в первую очередь от меня. Вашей академии нет дела до того, что я разработал и успешно внедряю новую систему управления районным хозяйством. Это же мелочь! Главное — забор, а глава управы недостоин вашего уважения.

Минуло три дня, и в главной аудитории института Антон Антипович выступил перед юной порослью управленцев с лекцией о плодотворном взаимодействии властных структур с различными социальными группами населения. После чего под овацию зала ректор Созидаев вручил новоявленному ученому сертификат об избрании господина Анашкина действительным членом Международной академии управления.

Тем временем здание института обнесли кованым забором, сквозь который ни один бомж не проскочит. В художественном училище заменили трубы. А на самых оживленных перекрестках появились киоски, где желающие могли купить газету «Районные будни», первую полосу которой традиционно украшала фотография Антона Антиповича.

А он продолжал пересматривать «Крестного отца», стараясь изучить манеры Корлеоне. К примеру, осваивал технику рукопожатия. Оно должно быть не просто вялым — надо, чтобы у человека возникало ощущение, будто ему в ладонь вложили пустую перчатку. Тогда пожимать руку придется крайне осторожно, что сразу установит субординацию. При этом желательно отвести глаза и нос в сторону, будто вид визави неприятен, а запах просто непереносим.

Параллельно шла работа над голосом. Дон говорил очень тихо, поэтому слушающие не то чтобы не шептались — они боялись собственного дыхания. А когда дело доходило до упреков и строгих внушений, очень эффективен был переход на змеиный шепот.

Планомерно и упорно работая над собой, Анашкин пришел к умозаключению, что не место красит человека, а человек красит сам себя. И никто не напишет вам роль, не сконструирует новый образ, все это приходится делать самому, основываясь на личной фантазии, знании человеческой натуры и наблюдательности. Ну и, конечно, на образцах мирового кинематографа. Поэтому Антон Антипович повторял про себя мотивирующие изречения из «Крестного отца»: «Беспечными могут быть дети и жена, но не мужчина», «Держи друзей близко, а врагов еще ближе», «На контракте будут либо твои мозги, либо подпись».

Надо признать, что молва о достойном всяческих похвал руководителе района распространялась по восходящей. И не было ничего удивительного, что однажды его посетил президент некоммерческого фонда «Опора державы» Сановничий. Высоко оценив висящий над столом портрет Антона Антиповича Далай-ламы, он в изысканных выражениях пригласил главу управы на гала-прием, где в торжественной обстановке будут награждать лучших людей города. И, разумеется, в их числе — господина Анашкина. Разумеется, это было проявлением уважения.

В назначенный день и час Антон Антипович вошел в распахнутые перед ним двери. Он двигался не медленно и не быстро, а именно тем ровным и твердым шагом, каким несет свое тело руководитель категории «А». Подстроившись под темп его движения, по бокам суетились встречающие и что-то нашептывали гостю, на что тот никак не реагировал, шагая строго по направлению к лифту, который для него уже держали открытым, оттеснив стремящихся в кабину участников торжества. Его вальяжное поведение свидетельствовало о владении высоким искусством нести себя в массы.

И вдруг, не меняя скорости, он, подобно балетному лебедю, взмахнул обеими руками и сбросил за спину пальто. Не успев долететь до земли, оно упало на руки свиты, бросившейся за темно-синим кашемиром, как подружки за букетом невесты.

Первой опорой державы, приглашенной ведущими на сцену, оказался директор городского оптового рынка. Анашкин несколько натужно поаплодировал вместе со зрителями, но холодок пробежал по его спине. Далее, вперемежку с концертными номерами и шуточками ведущих, награды получили владелица косметического салона, где хорошели жены и подруги городских бонз, тренер футбольного клуба, торчащего в зоне вылета в третьем дивизионе, и директор строительного треста, номинант сразу семи уголовных дел.

А под конец ведущий представил генерального спонсора мероприятия. Им оказался помощник депутата городской Думы, он же знатный криминальный авторитет. Зазвучали фанфары, и на сцену пригласили самого дорогого гостя — главу районной управы. Награждение, к ужасу Антона Антиповича, лично осуществил генеральный спонсор, завершив церемонию изысканным напутствием: «Респект, братан!».

Прощаясь с Сановничим, еще не отошедший от шока Анашкин спросил:

— Вам, наверное, от меня что-то нужно?

Президент фонда ласково погладил собеседника по руке и со значением произнес:

— Однажды, хоть этот день может никогда не наступить, я попрошу оказать мне услугу. А до тех пор примите это как подарок.

Анашкин окаменел. Это была фраза Дона Корлеоне. Он адресовал ее Бонасере после того, как согласился прикончить его обидчиков. Будущая просьба не предполагала отказа, какой бы сложной, неприятной и даже невыполнимой она ни была.

«Значит, не один я учусь на классике», — подумал Анашкин. И они с умным Сановничим заглянули в глаза друг другу. С уважением.