Бесы. Продолжение следует...
У Достоевского получился роман-трагедия, роман-предупреждение, роман-предсказание. Он весь состоит из символов, которые даже не зашифрованы. И факт, что премьера фильма совпала с президентскими выборами на Украине, глубоко символичен.
Философ Николай Бердяев об этом романе говорил так: «Что-то вещее, пророческое есть в картине, раскрывающейся в «Бесах». Достоевский первый узнал неотвратимые последствия известного рода идей». Иными словами, текст романа можно подвести под сегодняшнюю жизнь и вписывать в сюжет другие фамилии, а суть от этого не изменится.
Право на бесчестье
Достоевский описывает либеральное движение в России с беспощадной точностью: «Одно время в городе передавали о нас, что кружок наш рассадник вольнодумства, разврата и безбожия. А между тем у нас была одна самая невинная, милая, вполне русская веселенькая либеральная болтовня. «Высший либерализм» и «высший либерал», то есть либерал без всякой цели, возможны только в одной России».
Студенты у Достоевского беспечно болтали о либерализме, либеральных идеях, пока на сцене не возник Петр Верховенский — заговорщик и оппозиционер. А на самом деле профессиональный провокатор, практикующий «право на бесчестье»: «одно или два поколения разврата… неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, — вот чего нам надо».
Верховенский практикует применение «политического клейстера». Его выражение. Это когда одержимые одной идеей для достижения цели связываются кровью. Настолько, чтобы уже не отмыться. Обязательный ритуал.
У Федора Достоевского, чтобы повязать заговорщиков кровью, убивают студента Шатова. В Одессе штурмовики «Правого сектора» повязали друг друга огнем и кровью. На могилу студента Иванова, ставшего прообразом Шатова, многие годы несли венки и пели над ней гимны.
А сегодня это снова повторяется в Киеве у будущего памятника «Небесной сотне», принесенных в жертву на Майдане.
Это тоже становится ритуалом
Ближе к финалу романа в городе, где происходит действие «Бесов», царит анархия: жгут иконы, глумятся над церковными ритуалами, устраивают поджоги, на голову губернатора обрушивается бревно.
Как же все это напоминает репортажи из теленовостей! Особенно если под губернатором подразумевать президента одной соседней страны.
Запретная глава
Роман «Бесы» умещается в стандартные 633 страницы, однако существует еще запретная глава «У Тихона», известная также как «Исповедь» Николая Ставрогина. Она мыслилась Достоевским как композиционный и идейный центр сюжета, но уже набранная в корректуре была отвергнута редакцией. При жизни автора она так и не была напечатана.
А в посмертных изданиях под предлогом недостоверности текста не включалась в роман, и в лучшем случае исповедь Ставрогина публиковалась как приложение. И понятно почему. Слишком много в ней было неприглядной правды, мерзости, подлости, сопровождавших жизнь Николая Ставрогина.
Выясняется, что в основе воспитания маленького Николеньки Ставрогина тоже лежал либерализм: «Воплощенной укоризною, Ты стоял перед отчизною, Либерал-идеалист» — жизненное кредо владельца усадьбы Ставрогиных. А европейских и либеральных ценностей он хлебнул из женевского озера, тогдашней колыбели всех цветных революций.
В набросках к роману имеется такая запись о Ставрогине: «Не на что опереться нравственному чувству. Тихон прямо говорит ему: «Почвы нет. Иноземное воспитание». Кстати, Ставрогин предпочитал, чтобы его называли не русским, а гражданином швейцарского кантона Ури. В запретной главе «Бесов» Ставрогин произносит: «Я вам сериозно и нагло скажу: я верую в беса, верую канонически, в личного, не в аллегорию».
В итоге получилось то, что получилось. Моральный и нравственный урод и садист. Убийца и педофил.
Между моралью и бесовщиной
У Достоевского есть еще один убийца и педофил, на Ставрогина весьма похожий. Это Свидригайлов из романа «Преступление и наказание».
Циничный и до крайности развратный человек, на совести которого убийство четырнадцатилетней девочки, доведение до самоубийство слуги и, скорее всего, отравление собственной жены.
Свидригайлов задает совращаемой девушке вопрос: «Так не любишь? И не можешь? Никогда?» — в этом вопросе звучит искренняя горечь, недоумение, почти отчаяние некоторых современных либеральных свидригайловых, надругавшихся над нашими традиционными ценностями и недоумевающих при этом, за что же их так не любят у нас в России.
Их «послужной список» не менее впечатляет. Особенно если добавить к нему разжигание ненависти, гражданских конфликтов и революций.
В финале Свидригайлов пускает себе пулю в висок. Ставрогин вешается на специально приготовленном заранее и хорошо намыленном шелковом шнурке.
Все, конец фильма. Правда, остается еще проблема выбора между моралью и нигилизмом, нравственностью и бесовщиной.
25 мая мы посмотрели две серии телефильма Владимира Хотиненко по роману Федора Достоевского «Бесы».
Продолжение следует…
Фрагмент из «Дневника писателя» Федора Достоевского (1873–1881 гг.)
(О восточных славянах)
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство и составилось новое из либерального большинства.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Владимир Хотиненко, режиссер мини-сериала «Бесы»:
- Со времен написания романа Достоевским прошло без малого 150 лет, но, к сожалению, ничего не меняется и мы все больше приближаемся к этому краю. (интервью читайте здесь)
Станислав Говорухин, режиссер, председатель комитета госдумы по культуре:
- Роман Достоевского «Бесы» сегодня очень актуален. Помните, в романе его герой Верховенский говорит: «Я проведу вас через царство безграничной свободы в страну абсолютного бесправия». Это то, что с нами получилось после перестройки. У нас это было в девяностых.
И связь с сегодняшним днем большая. Это все тема Достоевского: «Дайте свободы!» — кричат болотные. Когда объявляются безграничные свободы, наступает эпоха абсолютного бесправия. У нас это, повторяю, уже было. Пойти с челобитной не к кому.
Вот вышли на Майдане с хорошими лозунгами, справедливо недовольные властью Януковича. Чем кончилось? Тем, что пришли, как всегда, в революцию. Начинают-то вроде люди умные, с хорошими намерениями, а приходят, как правило, подонки. Революции задумывают романтики, а плодами их пользуются мерзавцы.
Александр Галибин, актер:
- Эта книга будет актуальна всегда, пока существует государственная система. И я думаю, что так будет всегда. У нас, артистов, иногда даже мурашки бежали – это так про сегодня, так про сейчас… Местами просто становится страшно… (интервью читайте здесь)
ЕСТЬ МНЕНИЕ
Разрушение красоты по Достоевскому
Колонка обозревателя Элеоноры Лукьяновой
О том, что экранизировать «Бесов», вернее, поставить их в театре, невозможно, люди жаловались еще во времена Достоевского. Причем писали они об этом автору напрямую.
Роман Федора Михайловича Достоевского режиссер Владимир Хотиненко уместил в четыре часа и разбил фильм на серии.
В титрах ленты фамилия Достоевского фигурирует в списке сценаристов наряду с Хотиненко. Понять такую задумку авторов проекта можно — это не коммерческий ход (хотя и он тоже), но все же этот факт вполне соответствует правде. (далее)