Карен Шахназаров: «Шукшин выражал в своем творчестве чаяния, боль и мечты русского человека»

Сегодня этому человеку, обладавшему многогранным талантом, исполнилось бы 85 лет. Он прожил всего 45, но сколько гений успел за эти годы. Все, кто был знаком с Шукшиным утверждают, что у него получалось профессионально все, за что бы он ни брался.

- Василий Макарович – выдающийся русский писатель, режиссер и актер, - рассказал в интервью корреспонденту «ВМ» генеральный директор киноконцерна «Мосфильм», режиссер Карен Шахназаров. - Шукшин сочетал в себе все эти три составляющие и был одинаково хорош во всем, чем он занимался. И 85 лет со дня его рождения - это очень важная дата для всей нашей культуры. Шукшин оказал огромное влияние на формирование нашего мировоззрения. Целое поколение воспитывалось на его книгах и фильмах, и я надеюсь, что и продолжает воспитываться. Его вклад в культуру бесценен. У нас на студии уже десять лет стоит памятник Шукшину, и всегда у него лежат цветы. Причем, у нас на «Мосфильме» памятник появился раньше, чем где бы то ни было.

- Какими качествами обладал Шукшин? Вы были с ним лично знакомы?

- Нет, к сожалению, я его лично не знал. Но я знал многих людей, которые тесно общались с Шукшиным. Работал с Георгием Бурковым, который был его близким другом. Могу сказать, что Шукшин - это истинно русский человек и художник. Душой он очень переживал за русский народ и был сильно к нему привязан. В своем творчестве он выражал чаяния, боль и мечты русского человека.

По рассказу Шукшина «Шире шаг, Маэстро» я снимал свой дипломный фильм. Я не мог обратиться к Шукшину при жизни, Василий Макарович был тогда на съемках фильма «Они сражались за Родину». Рассказ этот не очень хорошо принимали, необходимо было получить разрешение «Мосфильма» и ВГИКа, а мня все пересылали из одной инстанции в другую. А как только Шукшин умер, мой фильм утвердили, и я получил «пять» за диплом. Так что Шукшин мне и своей кончиной помог.

Василий Шукшин: "Надо просто жить. Надо бы только умно жить!"

В одном из интервью Василий Макарович следующим образом излагал историю своего поступления во ВГИК: "Меня спрашивают, как это случилось, что я, деревенский парень, вдруг всё бросил и уехал в Москву в Литературный институт (правда, туда меня, понятное дело, не приняли - за душой не было ни одной написанной строки: поступил на режиссерский факультет в мастерскую М. И. Ромма). Сама потребность взяться за перо лежит, думается, в душе растревоженной. Трудно найти другую побудительную причину, чем ту, что заставляет человека, знающего что-то, поделиться своими знаниями с другими людьми".

Это – тонкая шукшинская лирика, мифология, мягкая ненавязчивая дидактика, к каковой он в своей публицистике всегда был склонен, но вот вопрос – что за ней стоит и почему ВГИК, откуда, как это могло взбрести ему в голову? Откуда он вообще узнал, что этот самый ВГИК существует?

Долгое время история попадания Василия Макаровича Шукшина во Всесоюзный государственный институт кинематографии виделась следующим образом: с детства мечтавший о литературе Шукшин приезжает летом 1954 года в Москву, для того чтобы поступить в Литературный институт, но с ужасом узнает, что это невозможно, так как у него нет опубликованных работ и вообще он не участвовал в творческом конкурсе, о котором понятия не имеет. Потенциально сцена непоступления Василия Макаровича в Литинститут замечательно воспроизведена в книге воспоминаний Василия Белова, весьма сокрушавшегося о том, что его друг навсегда ошибся в жизни дверью: «Сейчас, осмысливая шукшинский провал с Литинститутом, я думаю, будь на месте первого встреченного на шукшинском пути в вуз не цербер и не бездушная дамочка, а сам ректор Иван Николаевич Серегин, он бы разглядел в матросе то, что надо. И неизвестно, по какому пути пошел бы дальше Василий Макарович Шукшин, то ли скользкой тропой всяких эйзенштейнов, то ли каменистым шляхом Шолохова. Так решаются судьбы русской культуры: то гавкающими церберами, то ехидным щебетом столичных пташек. Шукшин повернулся и вышел». (читайте далее...)