Директор Иркутского академического драмтеатра Анатолий Стрельцов: Потерю Распутина переживает вся Россия

О Валентине Распутине рассказал директор Иркутского академического драматического театра имени Н.П. Охлопкова Анатолий Стрельцов:

- Вся Россия говорит об этом человеке, переживает потерю. Если сверять, как по часам, свое отношение по чести, совести, порядочности, любви к простому человеку, то эталон - это Валентин Григорьевич. Нам много приходилось общаться, так как он жил неподалеку от нашего театра. В 60-х, когда только появились эти наши первые «деревенщики», мы читали его произведения. Это была какая-то боль - боль за человека, за Россию. За то, какими мы были и стали. За то, что мы теряем. Его нельзя рассматривать отдельно от того, что он писал. Потому что то, о чем он писал – это он и есть. Все мы взрослые люди, понимаем, что у любой жизни один конец, но всегда такая утрата очень болезненна.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Валентин Распутин. Глядя в глаза человечеству

… Его книги нельзя было «глотать», их нужно было именно читать, впитывая медленно, через кожу, проживая и прожевывая, чтобы понять каждое слово – ведь лишних и пустых там не было. В них не было выдумки, была только правда – простая, очевидная и необходимая для жизни. Как вода в Ангаре, реки его детства, от которой он не хотел отрываться, не оторвался, да и не смог бы никогда. Он сам читал книги так – глубоко и вдумчиво, получая удовольствие, но при это серьезно работая – головой, душой, сердцем (далее).

Умер Валентин Распутин. Последнее "прости"

Колонка обозревателя Екатерины РощинойМы надеялись на чудо, но чудо не произошло. Великий русский писатель Валентин Григорьевич Распутин умер - буквально за несколько часов до своего 78-летия.

«Он скончался. Четыре дня был в коме. Решается вопрос с прощанием и похоронами. Скорее всего, прощание будет в Москве. А хоронить будут в Иркутске», — сказала внучка Распутина Антонина.

Ушел настоящий патриарх русской литературы. Это горько. Может быть, мы не до конца еще осознали эту потерю. Не про каждого писателя с гордостью скажешь: мы были современниками. А про Распутина - да, было чувство какой-то удивительной сопричастности, радости от того, что был он не далеким классиком, с которым разделен десятилетиями или даже веками. А был он - здесь, рядом. Родной и близкий, очень понятный, очень какой-то русский (далее).