В Московском театре Олега Табакова состоялась премьера спектакля «Скамейка»
«Скамейка» Гельмана вдохновила многих режиссеров, актеров, причем не только в России, на постановку спектакля и игру. Но самой яркой страницей стал дебют пьесы на сцене МХАТа в 1984 году. За эту постановку бился, как лев, с министром культуры СССР художественный руководитель театра Олег Ефремов. Гельман, с его острой социальностью, производственной тематикой, прямотой и блестящим чувством юмора, был его автором. Но со «Скамейкой» вышла забавная история, отчасти ставшая театральным анекдотом.
Сегодня трудно поверить, но за год до начала перестройки министр культуры СССР Петр Демичев, между прочим человек очень образованный, начитанный, обладающий вкусом и стилем, категорически отверг «Скамейку» с вердиктом: «Мерзкий обманщик, жалкая проститутка, ничтожнейшие личности. Зачем это МХАТу?». Но Татьяна Доронина, едва ли не первый и последний раз в своей жизни произнесла «Умоляю» и сыграла Ее. «Мерзкого обманщика» играл Олег Табаков. Якобы после раздела МХАТа на чеховский и горьковский художественный руководитель второго Татьяна Доронина «с большим удовольствием в сцене драки колотила Олега Табакова, который был единомышленником Ефремова». О том, что у Татьяны Васильевны тяжелая рука, нередко рассказывают ее партнеры. Недавно на творческой встрече в театре Маяковского актриса Евгения Симонова вспомнила о том, как решительно взяла ее за руку Татьяна Доронина в спектакле «Чайка» и властно повернула к себе лицом.
Героиня в постановке Алексея Мурадова на сцене «Табакерки» в исполнении актрисы Московского Художественного театра (МХТ) Наташи Щвец бьет ладошками прощелыгу-донжуана, которого играет Федор Лавров, по-девичьи. Некоторые критики прямым текстом советуют актрисе «драться более жестко». Но у ее героини есть имя (в пьесе Гельмана – Она) – Вера, и она совсем не похожа на женщину легкого поведения. Впрочем, как и Татьяна Доронина не играла такую женщину. Да, героиня Татьяны Васильевны ходила в парк в нарядном цветастом платье (в соответствии с пьесой Гельмана) в надежде познакомиться с мужчиной, звонко смеялась, что по советским нормам было не совсем прилично, и только… Но сейчас эта женщина выглядит не то чтобы скромницей, а несчастной жертвой мужского бессердечия и потребительского отношения. На ней – синее платье в белый горох, длинное, явно сшитое на заказ у портнихи, и красные лаковые туфельки-лодочки. Аккуратная прическа. Сегодня в таком наряде выискивают кавалеров разве только те, кому за 50. Впрочем, и скамейки утратили "любовную функцию". Есть другие места для знакомства.
А вот мужчины, судя по персонажу Федора Лаврова, не изменились. По крайней мере, в этом нахальном типе, который безбожно врет женщинам ради того, чтобы сходить налево с наименьшими издержками, узнаешь многих. Явная принадлежность к рабочему классу (а в 1983 году, когда была написана пьеса, классы были четко обозначены и узаконены) выдает в герое Федора Лаврова человека малообразованного, грубого, бестактного. Он далеко не глуп, и этим цепляет женщину, да и смотреть спектакль на двоих с дураком было бы скучно.
Наташа Щвец и Федор Лавров играют одиноких людей, у которых не получилось быть счастливыми ни с первой, ни со второй попытки. Оба не утратили желание встретить близкого человека, только пути у каждого диаметрально противоположные. Женщина не прячет от малознакомого мужчины свои скелеты в шкафу и первая открывает душу, а мужчина извивается, как уж на сковороде, и все ради того, чтобы найти ласку, которую не получает дома. Женщина, как это часто бывает в жизни, оказывается лучше и благороднее мужчины. Так Александр Гельман написал в своей «Скамейке», что последнее слово остается за женщиной, и это слово – доброты, человеческого участия и взаимопомощи.
Герой Федора Лаврова нескромно говорит о себе чистую правду: «Я – просто мужчина, и не самый плохой на свете». Героиня Наташи Швец самокритично называет себя «ненормальной». У нее заниженная самооценка из-за развода и невысокого уровня жизни (она – контролер на чулочной фабрике). Он - в более выгодном положении хотя бы потому, что в стране дефицит мужчин. Тема поиска спутника жизни для многих российских женщин и сейчас остается актуальной и болезненной. Наташа Швец играет свою героиню так, что ее очень и очень жалко. Так жалко, что из зала хочется крикнуть: «Нельзя быть такой зависимой!».
Александр Гельман назвал свою пьесу «Скамейка» - в единственном числе. Он, сидя на скамейке, читал газету, она сама к нему подошла, чтобы вывести на чистую воду и сказать все, что она о нем думает. В спектакле – две скамейки, и они вращаются по кругу. Такой ход придумал режиссер Алексей Мурадов. Невольно вспоминается хит группы «Наутилиус Помпилиус» того же 1984 года «Скованные одной цепью», со строками: «Здесь женщины ищут, но находят лишь старость,/Здесь мерилом работы считают усталость». Песня на стихи Ильи Кормильцева обличала советский образ жизни и стала гимном нового поколения – разрушителей прежнего строя.
У героев «Скамейки» были дети (женщине в пьесе 37 лет), и они могли быть детьми перестройки. Александр Гельман был на передовой перестройки, а вот политику Бориса Ельцина не принял. Драматург отошел от театра, и писал статьи о том, что его волновало, возмущало. Вернулся к журналисткой деятельности. «Скамейка» - самая доходная часть его творческой деятельности, и она очень неплохо кормит автора вот уже 35 год.