Перенос балета - рабочий процесс. «ВМ» вспомнила самые громкие отмены спектаклей за последние два года
Премьера должна была состояться 11 июля 2017 года. До брифинга и после некоторые СМИ и, конечно, поклонники творчества Серебренникова представили отмену спектакля как сенсацию, ЧП, стихийное бедствие.
Армия возмущенных переносом спектакля разделилась на два лагеря. Представители одного в качестве главной причины назвали сексуальную ориентацию героя спектакля – Рудольфа Нуреева, второй лагерь – якобы опальную личность самого режиссера Серебренникова. Как не пытался Владимир Урин убедить представителей СМИ в том, что его решение перенести премьеру на год не связано ни с героем, ни с режиссером, а исключительно с неготовностью спектакля, - все тщетно. Правда, театралы знают, что отмена спектакля накануне премьеры или перенос на другую дату, даже неопределенную, - явление нормальное. Только другие руководители театров, отменяя спектакли, единолично принимают решения и не считают нужным оправдываться. Владимиру Урину пришлось оправдываться, чтобы не «подливать масло в огонь». Владимир Георгиевич – большой дипломат, стратег и тактик, иначе на его посту – главы великого театра, - сегодня не быть.
«Вечерняя Москва» вспомнила самые громкие отмены спектаклей за последние два года.
В ноябре 2016 года художественный руководитель театра имени Вахтангова Римас Туминас отменяет премьеру «Подросток» в постановке Антона Яковлева. Пресс-служба театра Вахтангова сообщила об этом СМИ в день премьеры. Формулировка пресс-службы: «В связи с творческими вопросами премьера перенесена на неопределенный срок». Спектакль был очень дорогой: с дорогими декорациями, костюмами, с участием звезды – Алексея Гуськова.
Римас Туминас объяснил «ВМ» свое непопулярное решение: «В том виде, в котором я увидел спектакль, он не мог идти на сцене театра Вахтангова. Достоевского заболтали. Да, красиво носили цилиндры, платья, но неужели ради этого надо было обращаться к роману Федора Михайловича?». В настоящее время ведутся переговоры о возобновлении репетиций спектакля «Подросток», но с большими изменениями, в том числе, заменой исполнителей главных ролей.
Римас Туминас в том же 2016 году, в декабре, снял с репертуара премьеру (сыграли всего несколько спектаклей) «Девичник над вечным покоем» в постановке своего соотечественника Альгирдаса Латенаса. Это при том, что билеты на этот спектакль были распроданы вперед, и зритель рукоплескал актерам в течение получаса. Римас Туминас игнорировал коммерческий успех спектакля, потому что его не устраивала художественная составляющая.
Художественный руководитель Московского Художественного театра Олег Табакова в 2016 году за неделю до официальной премьеры отменил спектакль Александра Молочникова «Соломенная шляпка». При том, что предыдущему спектаклю Молочникова «19.14» Олег Павлович дал очень высокую оценку в интервью «ВМ». Отказ от «Соломенной шляпки» Олег Табаков прокомментировал «ВМ» следующим образом:
– Александр Молочников – режиссер молодой, и его дебютный спектакль на сцене МХТ «19.14» получился удачным. Вторая работа – «Соломенная шляпка», на мой взгляд, -– неудача. У Александра еще будет возможность поставить хороший спектакль в Московском Художественном театре. Я верю в его талант.
Табаков не ошибся. Третья работа Александра Молочникова на сцене МХТ – «Бунтари» получила самые высокие отзывы критики и публики.
Известно, что Олег Табаков – из тех руководителей, которые доверяют талантливым режиссерам, но при этом контролируют процесс. Убытки Табаков не любит и всячески их избегает.
Что касается Владимира Урина, то он всегда готов идти на эксперимент и риск. Подтверждения этому - последние премьеры Большого театра, в частности, привлечение драматических режиссеров к постановке опер: Алексея Бородина, Римаса Туминаса, Сергея Женовача. Да, и балет Кирилла Серебренникова «Герой нашего времени» на исторической сцене Большого театра - тому доказательство. Вряд ли кто может упрекнуть Владимира Урина в тоталитарном методе руководства? Мы помним, как совсем недавно Владимир Урин защищал Кирилла Серебренникова в деле с финансами фестиваля «Территория».
Никто не подвергает сомнению режиссерский талант Кирилла Серебренникова. Он руководит театром, «Седьмой студией», ставит спектакли в других театрах России, снимает фильмы, и никто ему ничего не запрещает. Только режиссер так много работает, что, возможно, не успевает добиться совершенства в своих спектаклях. 2 июня 2017 года в «Геликон-опере» состоялась премьера оперы «Чаадский» в постановке Кирилла Серебренникова, и через месяц – уже в Большом театре – балет. Можно ли «объять необъятное» за такой короткий срок: две сложные судьбы – философа Чаадаева и танцовщика Нуреева, две разные эпохи, два разных жанра?
Художественный руководитель СТИ Сергей Женовач свою последнюю премьеру «Мастер и Маргарита» репетировал в течение двух лет. Кстати, сам откладывал премьеру, добиваясь совершенства. Художественный руководитель театра имени Пушкина Евгений Писарев ставил спектакль по произведению Горина «Дом, который построил Свифт» целый год, и в результате – спектакль получил ряд наград. Да, Большой театр – непростой театр для репетиций, в котором время и место на вес золота, и поэтому всегда «сжатые сроки». Но опытные режиссеры берутся за работу, предварительно оговорив все условия. Так было с постановкой оперы Шостаковича «Катерина Измайлова». Римас Туминас настоял на большом репетиционном периоде, чтобы сделать спектакль качественно. В результате спектакль «Катерина Измайлова» был номинирован на «Золотую маску» и включен в репертуар Большого театра. Римасу Туминасу от Большого театра поступило новое предложение – поставить оперу Чайковского «Пиковая дама», над которой он сегодня работает.
У Кирилла Серебренникова есть все шансы завершить свой балет «Нуреев». «Всему свое время». К тому же 2018 год – юбилейный для Нуреева. Выдающийся танцовщик родился 17 марта 1938 года.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Стаса Намин поставил спектакль о Рудольфе Нурееве по пьесе Михаила Шемякина.
В театре Стаса Намина идет спектакль "Нью-Йорк.80. Мы!" по пьесе художника Михаила Шемякина. Один из главных героев спектакля - Рудольф Нуреев. Михаил Шемякин в интервью "ВМ" рассказал о Рудольфе Нурееве, с которым был лично знаком:
- В пьесе и в спектакле, который я помогал ставить Стасу Намину, затрагивается очень серьезная тема СПИДа. В те годы СПИД обрушился как снег на голову, унес немало талантливейших людей. От СПИДа скончался Рудольф Нуреев. ВИЧ был обнаружен у Нуреева в 1984 году. Благодаря лечению он прожил еще 10 лет.
На мой взгляд, в современной России гомофобия носит яростный характер. Это не значит, что я с пониманием и терпением отношусь к геям (так их называют в Америке). Мне противно видеть, как в некоторых странах они нагло демонстрируют свои чувства. Но и перегибать палку тоже нельзя. В русском характере – большие крайности, которые приносят немало бед. То мы боремся с джазом, то вредным влияниями. Я не знаю, в каком контексте Кирилл Серебренников ставил балет о Нурееве, но я рассказал о нем, как о выдающемся танцовщике, который умер от СПИДа, а мог жить очень долго и творить.
КРОМЕ ТОГО
Музыкальный критик, вдова композитора Микаэла Таривердиева Вера Таривердиева рассказала «ВМ» об отмене в Большом театре трех балетов, один из которых - «Девушка и смерть» на музыку Микаэла Таривердиева:
- Три балета в истории Большого театра были отменены перед самой премьерой. «Болт» Дмитрия Шостаковича. «Нуреев» Ильи Демуцкого. А в марте 1987 года за две недели до премьеры был отменен поставленный Верой Боккадоро балет Микаэла Таривердиева «Девушка и смерть». В постановке принимали участие Людмила Семеняка, Нина Ананиашвили, Андрис Лиепа, Александр Ветров.
Письмо Микаэла Леоновича, адресованное Юрию Григоровичу после отмены спектакля.
Глубокоуважаемый Юрий Николаевич!
Когда больше года назад мне предложили начать работу над постановкой в Большом театре балета «Девушка и смерть», я никак не мог предположить, что мой балет станет плацдармом для столь неприличной борьбы группировок.
Впервые меня поразила атмосфера недоброжелательности, неэтичности, порой переходящей в откровенную грубость, на художественном совете, состоявшемся 14 марта. Речь шла не о музыке, и не о собственно хореографии, и не о том, как выпустить хороший спектакль на первой сцене страны. К моему изумлению, членами худсовета не было высказано ни одного конструктивного предложения. Складывалось впечатление, что многие пришли на этот художественный совет с одним желанием — утопить этот балет и вместе с ним балетмейстера-постановщика, но я не мог в это поверить.
Я считаю работу балетмейстера В. Боккадоро интересной и во многой удавшейся и искренне потрясен тем, как после такого художественного совета она не только нашла в себе силы продолжить репетиции, но и тем, как эта мужественная женщина вообще смогла переступить порог театра.
После моего выступления на художественном совете о том, что очень трудно судить о балете, не слыша ни одной ноты в исполнении оркестра, а только маловразумительный аккомпанемент концертмейстера Е. Барсановой, худсовет было решено провести еще раз после прогона балета с оркестром.
Вслед за этим некоторые члены худсовета не преминули перенести огонь на меня. Дело дошло до того, что многие оркестранты предупреждали меня, что по театру и, в частности, в оркестре, пошли подметные письма, собирались какие-то подписи по поводу того, что этот балет не может и не должен идти в Большом театре. Словом, десять дней, последовавшие за худсоветом, прошли в атмосфере нарастающей напряженности, слухов и сплетен.
Как Вы знаете, было решение показать балет членам худсовета 24 марта. Однако 23 марта во время репетиции Людмила Семеняка, исполняющая заглавную партию, упала и получила травму. Таким образом, сложилась ситуация, при которой показ балета худсовету необходимо было отложить на несколько дней, так как солисты второго состава, молодые талантливые танцовщики Н. Ананиашвили и А. Лиепа, в силу объективных причин, были не готовы к показу. Как мне стало известно, ряд членов художественного совета утром 24 марта категорически настаивали на том, чтобы худсовет состоялся и чтобы балет был показан в том виде, в котором есть, т. е. с солистами, не знающими текста.
У меня сложилось твердое убеждение, что ни хореография, ни музыка не имеют отношения к тому, что происходит вокруг этой постановки. В этой ситуации я не могу, да и не хочу продолжать работу в театре и прошу вернуть мне мою партитуру.
В заключение мне хотелось бы выразить лично Вам мою глубокую признательность и благодарность за то добро, человечность и конструктивные советы в адрес моего балета, которые я получил в течение двух бесед с Вами.
С искренним уважением, Микаэл Таривердиев