Японская «Кармен» на московской сцене
Международный Чеховский театральный фестиваль продолжает удивлять зрителей разнообразием балетных спектаклей. На этот раз японский режиссер и хореограф Дзе Канамори предложил московским зрителям свою сценическую версию знаменитой «Кармен».
— Я хочу создавать не просто танцевальные произведения, — заявил в одном из интервью г-н Канамори. — А некий перформанс, композиционное искусство, которое в конечном итоге будет представлять театральную культуру моей страны в XXI веке.
Спектакль «Кармен», поставленный по мотивам одноименной новеллы Мериме, — пример такого перформанса, напомнившего представления хорошо знакомого москвичам пражского театра Laterna magika («Волшебный фонарь»), который также сочетает в себе элементы театрального действа, хореографии, кинематографа и игры теней плюс потрясающие декорации и костюмы.
В своем сценическом творчестве Канамори, в отличие от других представителей Востока, получивших профессиональную подготовку в Европе, стремится не следовать только западным образцам, а использует полученные знания и опыт для создания собственного пластического языка при раскрытии волнующих его тем и образов.
Он смело сочетает достижения современного европейского театра с традициями классического японского театра Но, которые у него в крови. Это особенно заметно в создании образа Археолога (Рассказчика), который в своей речи использует бесстрастный речитатив в строго определенной контекстом тональности.
В спектакле Канамори нет и намека на тот притягательный, будоражащий душу романтический флер, которым благодаря опере Жоржа Бизе за почти полтораста лет обросли многие европейские постановки «Кармен» и которого нет в новелле Мериме. Зато у Канамори есть оригинально поставленные танцы (сегидилья, цыганский, болеро, монолог Микаэлы, волшебное адажио Кармен и Хосе), любопытные пластические композиции, пантомимные сцены с Рассказчиком (Акихито Окуно), театр теней и обилие понятной только японцам символики в пластике, в костюмах, в бутафории…
Кармен у Канамори — девица из современной жизни, дикая, разбитная, временами вульгарная, для которой «любовь» и «секс» — слова-синонимы, к тому же большую часть времени она занята выяснением отношений (по нынешнему — разборками), а не самими отношениями, что придает спектаклю особую злободневность. Такой ее исполняет Савако Исэги — замечательная танцовщица и актриса.
Полная противоположность ей — Микаэла, жена Хосе, в блестящем исполнении Сэны Имото. Она умеет любить и прощать.
Убедителен драматически и пластически Сатоси Накагава в роли внешне спокойного Хосе, у которого все страсти кипят внутри. И это зрители чувствуют. Такая трактовка образа требует от исполнителя особого актерского мастерства.
Необыкновенно пластичным и музыкальным танцовщиком и актером показал себя Жоффруа Поплавский. Его Лукас мужественен и элегантен, горделив и галантен — истинный кумир толпы и женщин.
Еще следует сказать об очень простой, но образной и функциональной сценографии спектакля (Масаки Кондо и Рю Эндо), отлично решенном световом оформлении (Масакадзу Ито и Дзе Канамори) и о на редкость легких, но изящных костюмах исполнителей (Eatable of Many Orders), что для хореографического спектакля особенно важно.
Интересно поставлены массовые сцены (солдаты, работницы табачной фабрики, цыгане). Представители «народа» не только создают фон и аккомпанемент героям, но выступают и сами: то маршируют, то делают вид, что работают, то ссорятся и дерутся, то кричат хором и поодиночке, то...
Темпераментный задор, энтузиазм и вопли, которыми исполнители время от времени подбадривают себя и друг друга, добавляют драйва всему действу. И все это под музыку Бизе.
Зал восторженно встретил японскую «Кармен». Однако все ли зрители понимали глубинный, а не только сюжетный смысл происходившего на сцене и какие эмоции вызывал у них Рассказчик с непривычной нашему уху фоникой речи?
Судя по горячим аплодисментам зрителей, японские артисты компании «Ноизм» москвичам понравились.