Виталий Хаев: К счастью, я сильно отличаюсь от мерзавцев, которых мне довелось сыграть

В интервью «Вечерке» актер признался, что его радует, что от ролей негодяев и бандитов он наконец-то плавно переходит к положительным персонажам.

Виталий, как вы объясняете тот факт, что в кино и театре, по большому счету, играете в основном отрицательные роли?

 К счастью, случаются и приятные исключения. Так, в детском фильме-сказке Юрия Грымова «Год Белого слона», снятом по повести Людмилы Улицкой, я играю доброго, можно сказать, волшебного папу. А в фильме Андрея Прошкина — умного, болеющего за московскую землю и ее народ князя. Вообще-то мои друзья говорят, что я мягкий, спокойный человек, которому несвойственны вспышки гнева, ярости. Так уж случилось, что моя личная жизнь круто отличается от образа жизни моих театральных и киношных героев. Пожалуй, роль московского князя в фильме «Орда» — самая близкая мне по характеру героя… Знаете, я стал ловить себя на мысли, что в жизни таких холериков, сумасшедших и мерзавцев, которых мне приходится играть, к счастью, единицы.

Ваш коллега Михаил Ефремов в одной телепередаче в качестве главного порока современного российского общества назвал «повальное чванство». Как актер, сыгравший государственного деятеля в фильме «Орда», скажите, какая главная, на ваш взгляд, беда России?

Меня поражает, что, чем больше мы воспитываемся, тем, извините за резкость, большим быдлом становимся. Может, уже с рождения в нас что-то такое заложено, чего уже не изменить? Помните слова гоголевского Ноздрева: «Свинтус ты этакий!» Простите, но я уже не верю, что культура, искусство, кино и театр способны сделать нас лучше.

Виталий, вы обладаете всеми качествами крутого парня, и ваша молодость пришлась как раз на то время, когда все были кооператорами или предпринимателями. Так почему вы не стали бизнесменом?

В молодости я не задумывался над тем, что актерская профессия такая зависимая. А сегодня положа руку на сердце могу сказать, что она все-таки не для мужчин. Когда я окончательно осознал это, было поздно что-то кардинально менять в жизни. А вообще, надо быть очень осторожным со своими детскими желаниями и знать, что, как правило, они исполняются. Я мечтал быть только актером и вот теперь нередко думаю: «Господи, о чем таком я мечтал!» В юности мне казалось, что это так мужественно, здорово — быть актером! Я был спортсменом, служил на Балтийском флоте, и у меня хватало мужской закалки, чтобы действовать в этом мире исключительно по-мужски. Я всегда приходил на помощь к тем, кого обижают, не боясь вступать в драку. Кстати, в результате одной моей защиты, когда на прохожую девушку напали хулиганы, мне сломали нос. До этого у меня был классический нос, а стал вздернутым… Актерская профессия — только для определенного склада мужчин, к которому я все-таки не принадлежу. Актер — это человек с оголенными нервами, эмоциональный, ранимый, тогда как я — спокойный, невозмутимый, здравомыслящий и не имеющий никакой склонности к тому, чтобы производить какое-нибудь впечатление.

Как вам работается с Евгением Мироновым, художественным руководителем Театра наций?

Он уникальный человек, невероятно деликатный и чуткий.