Андрей Битов: Новому Пушкину сейчас лет четырнадцать...

В Анапе, где недавно прошел Открытый кинофестиваль стран СНГ, Литвы, Латвии, Эстонии «Киношок», Андрей Битов принимал участие в качестве почетного гостя.

В интервью «Вечерней Москве» Андрей Георгиевич рассказал о том, как именно в Анапе он обнаружил тайну своей фамилии и рода, и это открытие во многом объяснило всю его жизнь и творчество.

- Андрей Георгиевич, однажды вы сказали, что — это фактически цитата — Грузия и Армения спасли вас в тяжелые года, когда вас не печатали, не признавали? В 1997 году вы — русский - стали Почетным гражданином Еревана...

- Кавказ всегда спасал гонимых русских поэтов, и я, не будучи поэтом, последовал этой традиции. Когда «прикрыли» меня лет на 10 (с 1976 года по 1987), то пропадал я в Армении и в Грузии. У Михаила Лермонтова есть очерк «Кавказец», где красной нитью проходит мысль о том, что «кавказец — не человек кавказской национальности, а русский, живущий на Кавказе». Кстати, не так давно узнал, что моя любовь к Кавказу — генетическая. В старости мама мне рассказала, что зачат я был в Анапе, а Черкессия — моя историческая Родина. В этом факте и есть разгадка моей, казалось бы, такой простой и русской, но при этом невероятно редкой фамилии — Битов. Об этом пишу в последней (так надеюсь) книге «Автогеография» (именно так). Место моего зачатия, и черкесская кровь «посадили» на место мои многочисленные размышления об империях и менталитетах...Следовательно, я не спасался на Кавказе, а возвращался на историческую Родину.

- На ваш взгляд, где искать источник мудрости, правды? Михаил Лермонтов незадолго до своей смерти писал о том, что хочет лучше изучить Восток, потому что за ним - будущее?

- Думаю, что мудрость — в вере. Знание дается свыше.

- На кинофестивале «Киношок» вы постоянно были на показах фильмов. К сожалению, по вашим произведениям нет экранизаций, и этому сложно найти объяснение?

- Ни в театре, ни в кино мои произведения не ставятся. Возможно, время еще не пришло? Написал один удачный сценарий, по которому Анатолий Эфрос снял фильм «В четверг и больше никогда», и только. Кино требует от художника полной отдачи, а я отдан художественному слову, прозе. Юрий Любимов, с которым мы очень дружим, один из первых стал «укладывать» литературу в театр, но мои произведения игнорирует. Признаюсь, что я не до конца понял — что такое театр, и, скорее всего, поэтому не написал ни одной пьесы. Но «вынуть» из меня драматургию можно, потому что она есть. Кстати, недавно видел симпатичную студенческую постановку моего «Пушкинского Дома».

- Не смотрели постановку Юрия Любимова романа Достоевского «Бесы» в театре имени Вахтангова?

- Да, и наслаждался именно текстом Достоевского. Несмотря на то, что перед Федором Михайловичем преклоняюсь, но читал его только в юности. Видимо, во мне достаточно того «русского», которого описывает Достоевский, и дополнительных подтверждений сего - не надо. Может, мне не хочется нечто неприятное обнаружить в себе?! Достоевский на каторге сделал одно великое открытие — создал таблицу характеров и типажей, как Дмитрий Менделеев изобрел таблицу элементов. Только русскому человеку, на мой взгляд, иногда надо выходить из этой нашей оболочки. В молодости, когда я был амбициозный, буйный, агрессивный, меня принимали за Ставрогина, но сейчас я избавился от многих черт, присущих героям Достоевского.

- Сегодня нас часто пугают новым наступлением «бесовщины» и пророчат революцию. Вы — за радикальные изменения в истории или - напротив?

- Россия себя еще «нагнала», страдая «преждевременностью». Все и всегда заскакивали вперед своей эпохи, а «вкапывались» только тираны, и в их правления Россия, так сказать, «отстаивалась». Поэтому «застои» не так вредны, как нам преподносили во времена перестройки. Прыжками и набегами нельзя преодолевать историю. Из-за этого мы пропустили эпоху просвещения, и это факт. Один Пушкин пытался нагнать всю эпоху просвещения. После смерти Гоголя и до возникновения титанов Толстого и Достоевского в русской культуре был большой перерыв. Серебряный век стал новым витком в развитии культуры, а потом — революция, с ее запретами, цензурами. Мое поколение — темное, потому что ничего не знало. Каждая революция отбрасывает общество назад, поэтому, на мой взгляд, надо терпеть и много работать.

- Андрей Георгиевич, известно, что вы верите в «нумерологию» - законы цифр; говорят, что знаете, когда в России появится новый Пушкин?

- Этот гений родился в 1999 году, и сейчас ему 14 лет, - все, что мне известно. В 1899 году было пять-шесть сильных литературных рождений, включая Андрея Платонова и Владимира Набокова. В 1799 году на свет появился Пушкин. Гении в России рождаются в последний год старого века. Себя я причисляю к людям исключительно XX века, и свою теперешнюю жизнь называю в «жанре посткриптум». В настоящее время работаю над Полным Собранием Сочинений, и выпустил книгу, которая называется «Все наизусть. К 100-летию 1913 года». Объясняю посвящение — при советской власти очень любили вести отсчет своих достижений с 1913 года, когда был пик мировой войны.

- Ваш друг, грузинский режиссер Отар Иоселиани, описал в нашем интервью своего зрителя - «он такой же, как и я». Пожалуйста, дайте характеристику своего читателя?

- Меня читают уже четыре поколения. Раньше я не мог сразу напечатать свои вещи, поэтому и мало заботился о своем читателе. Сегодня могу себе это позволить, хотя денег у меня как не было, так и нет. Мне удается жить без денег — продал одну квартиру, сдаю другую, и на эти деньги издаю книги. А мой читатель - тот, кто думает, что он — один такой на свете, но в этом ощущении нет превосходства над другими. Напротив, мой читатель страдает из-за того, что ему не удается стать таким, как все... Замечу, что такие люди — все мы, и каждый из нас. От читателя требую, чтобы он не пропускал слов. Василий Розанов высказал хорошую мысль: «Книга служит для преображения». Человек, которому чего-то не хватает, именно с книгой может разделить свое одиночество, и побеседовать, возможно, не с самым глупым человеком. Возможно, я рассуждаю, так сказать, «задним числом». Главная задача, которую я ставил перед собой, - писать хорошо, и о том, что интересно мне. С 23 лет я не отказываюсь от своих текстов, так что причисляю себя к «рано созревшим». Инфантилизмом я страдал в жизни, но не в текстах...