Елена Майорова. Сгоревшая свеча
Поразительно, но к юбилею актрисы не «возбудилось», как это бывает в подобных случаях, телевидение, не случилось никаких торжеств или даже тихих воспоминаний о ней, нет ничего – будто и не было на свете этой дивной красавицы с трагической судьбой.
Это невероятно – в свете событий жизни Майоровой, но имя «Елена» переводится как «факел». Лена горела всю свою недолгую жизнь: горела на работе, в любви и страстях. А потом зашлась страшным огнем, совершив самоубийство. Ее страшная смерть была и осталась потрясением для всех, кто любил ее. И для всех, кто помнит.
… Никто не знает, что она чувствовала и о чем думала, когда вышла на лестничную клетку и плеснула на себя керосин. Чиркнула спичка – раз, другой. Пока не началось активное испарение, огня не было. Она чиркала спичками до бесконечности, извела почти коробок. А потом - побежала, крича. Кричала «Спасите!». Огонь охватил ее полностью, она превратилась в живой факел. Ноги понесли ее знакомой дорогой – ко входу в театр Моссовета. На шум выбежали люди. Потушили пламя. Вызвали скорую…
Сильно обожженную женщину узнали не сразу: одежда сгорела полностью, все тело в ожогах. Кто первым выдохнул: «Лена!» - уже и не вспомнить. По дороге в больницу, в Склиф, она дышала. И до самого момента смерти не теряла сознания.
Ее разрешат отпеть. Так церковь отпустит ей великий грех добровольного ухода из жизни. Хотя было ли это самоубийство? Ведь аналогичные попытки Майорова совершала и раньше. И почти всегда это были сигналы окружающим – мне плохо, помогите. Скорее всего, она хотела, чтобы ей помогли, и сейчас. Написала на пейджер близким сообщения – приезжайте, побудьте со мной. Они не дошли или дошли поздно. Слишком поздно. Ей стало совсем темно, совсем… Она решила, что света нужно больше. И чиркнула спичкой…
*
…Путь Лены Майоровой от рождения до страшного ухода - постоянное движение. Сначала – вверх. Потом – колебания, метания. Уже там, на высоте – достигнутой и завоеванной. Ее родители были простыми рабочими из Южно-Сахалинска. Лена родилась 30 мая 1958 года. В 17 лет она рванула в Москву, поступать в театральные вузы – годился любой, лишь бы в актрисы. Никуда не прошла. Фактически оборвали на недосказанной фразе… От боли грудь чуть не разорвалась. Но сдаваться она не собиралась. Вместо театрального отправилась в ПТУ со строительным профилем, в результате окончила его с красным дипломом, получив специальность «изолировщица труб». Обматывала трубы стекловатой, затем сеткой, сверху клался бетон… И так с утра до вечера. Тоже опыт…
Ну а в 1976 году ей все же улыбнулась удача, и она поступила на курс Олега Табакова в ГИТИС. Что-то он в ней разглядел… После роли в фильме «Вам и не снилось» получила известность, а с 1983 года стала примой МХАТа им. Чехова. Ее Ира из фильма «Одиноким предоставляется общежитие» и Люся из «Забытой мелодии для флейты» стали любимицами миллионов. Майорова играла блестяще.
Что случилось потом? Никто ничего так и не понял. И за телом, 85 процентов которого были фактически сожжены, никто не приходил два дня. Потом все траурные мероприятия и хлопоты взял на себя театр – прилетел из отпуска Олег Ефремов, включились актеры-коллеги. Муж, Сергей, был настолько раздавлен случившимся, что не мог хлопотать ни о чем…
Точку поставили на Троекуровском кладбище. Поплакали. Разошлись. Осталась боль и вопрос – почему?!
*
За год с небольшим до этого, говорят, Олег Ефремов сделал Елене предложение. Она его обожала – как руководителя, но тут - отказала. Сказала, что любит мужа. Рассказала обо всем дома. Сергей Шерстюк покрутил у виска – с ума сошел, что ли? 70 лет. Пьет! Куда?! Вроде после этого Ефремов на репетициях драл с Майоровой по три шкуры. Впрочем, он вообще был строг. Говорят также, грозил, что отнимет у Майоровой роль Маши из «Трех сестер». А Майорова боялась этого страшно. Это про нее и для нее была роль, знаковая! (Татьяна Догилева вспоминала – Лене постоянно кто-то звонил, говорили – все, роль отнимут, отдадут Сотниковой, и Майорова менялась в лице – от ужаса). И с Ефремовым вроде бы они не ссорились, но пролегла в отношениях какая-то трещина – не зарастающая ссадина осталась на душе. И когда Лены не стало, Ефремов не пошел на похороны. Для него это было слишком тяжело, боялся, что не выдержит – всего понемногу. А может быть, его мучило чувство вины. Вроде как виноват, но… не виноват. Но жить-то как с этим?!
После смерти Лены по столице поползло зловещее: ее угробил МХАТ. Вот не факт ни разу! Там было все непросто, да. Другое дело, что какие-то нелады в театре добавляли масла в огонь, который уже разгорался в Лениной душе – неспокойной, нервной, болезненной. После трех лет успешных зарубежных гастролей актриса вновь погрузилась в атмосферу, не дававшую ей ни покоя, ни удовлетворения. Душевный раздрай нарастал, алкоголь помогал, но и то не всегда… Что-то треснуло и надломилось в ее душе. И в последний год ее не раз останавливали на краю.
…После смерти Майоровой на роль в «Тойбеле и ее демоне» пригласили Оксану Мысину. Она сказала – да. Буду, но перед спектаклем давайте объявлять, что он посвящен памяти Елены Майоровой. Эту запись прокрутили всего несколько раз, потом Олег Ефремов сказал – достаточно, не стоит превращать театр в колумбарий.
*
…Любили ли ее в детстве? Да. И в молодости. И на пороге наступавшей зрелости любили. Сергей Шерстюк напишет за полгода до своего ухода, обращаясь к той, что сгорела в огне: «Ты была живая рана, девочка без кожи, чище тебя я не знаю. Ты любила мои ласки, надо было тебя заласкать до заласканности ребенка, пропавшего и вдруг найденного…»
Да, Елену любили. Но ей все равно болезненно не хватало той любви, что в жизни была. Она хотела ее больше и больше.
После романа с женатым мужчиной она усилием воли вытравила эту свою болезненную любовь и принялась ждать новой. Майорова верила, что она может к ней прийти внезапно, как по волшебству. Так и получилось. Любовь с Сергеем Шерстюком началась с мгновенно проскочившей искры. Они познакомились 8 июня 1985 года. Эту дату хранили как точку отсчета своего счастья…
Она – из дальнего далека, с провинциальной ноткой, красивая, но резкая, острая. Он – художник, представитель «золотой молодежи», генеральский сын. И вот же, свела судьба. Майорова и Шерстюк начали жить в общежитии, затем уехали в квартиру его родителей на Тверскую. Свои неудачи и трудности пара прятала за закрытой дверью отведенной им родителями комнаты. Но когда не стало свекра, Лена начала выпивать открыто. Что-то перестало ладиться. И пошло не так.
*
В 1996 году Елене Майоровой предложили сыграть роль в фильме «Странное время». Планировалась и «обнаженка» - фильм о любви зрелой женщины к юному мальчику был задуман как достаточно откровенный. Так в ее жизни появился Олег Васильков – 27-летний актер, искренне веривший, что может ее спасти. На Майорову он смотрел, сияя. Начала сиять и она…
На съемках много пили. Майорову это захватило и потащило – как мутная весенняя вода захватывает сломанную веточку. По слухам, сам Олег на время съемок был закодирован – при том, что к алкоголикам никогда не относился. А его раскодировка произойдет на «Кинотавре», позже, где снятый фильм не получил абсолютно ничего, зато актеры жили вместе, в одном номере, и ходили, держась за руки. Потом Олег будет прятать от Лены водку, даже начнет разговоры о ребенке. Но все – поздно, поздно, поздно…
*
Шерстюк о романе жены знал, но вел себя сдержанно. Злился разве только, что жена вдруг так прикипела к съемочной группе. То есть ревновал, но будто бы не к Василькову, а ко всем вместе, «оптом». Мужские же разборки случились один раз – когда Олег пришел на день рождения к Лене. Свалился на голову. Шерстюк кричал. Лена отвечала. Она еще не догадывалась, как мало времени оставалось ей до конца жизни. Не догадывалась также, что Сергей – тот, что перестал с ней говорить и лежал, отвернувшись, на диване, очень поздно услышит диагноз – рак. Болезнь уже жила в нем. Если бы Лена знала, она не начала бы свой смертельный танец на краю пропасти, она бы кинулась его спасать. Потому что он ее любил, и она это знала. И сама его любила – несмотря на любовь к Олегу. Так бывает.
*
23 августа 1997 года Сергей ранним утром попросил жену поехать с ним на дачу, в Михнево. Она же ее любила. А тут – нет, ни в какую. Отказалась наотрез, сославшись на запланированную ночную «озвучку». (Потом выяснится, что ничего подобного, никаких ночных озвучек, их и не случалось никогда…). Сергей поехал на дачу. Она начала движение к смерти.
Что, почему, зачем?.. Никто не понял. Пустота. Она ее боялась больше всего. А может быть, это был жест отчаяния. Она смертельно устала от всего – устала от ощущения своей вины и ответственности, устала от того, что во многом не права…
Сообщение о том, что с Леной случилось несчастье, Сергей Шерстюк получил на пейджер в середине ночи. Ему звонили весь вечер, но звонки не проходили. Сергей сломя голову понесся в Москву. Администратор МХАТа Наташа Виноградова ждала его приезда…
После известия Сергей перестал понимать, что происходит вокруг. Все кончилось. Его шурин подмел лестницу – все шесть этажей, по которым Лена бежала вниз. Смел и горку спичек. Керосин ведь не горит. Горят его пары. Они извела много спичек, пытаясь добиться огня…
*
Сергею Шерстюку было все равно, что говорят и думают окружающие. Даже обвинения в убийстве жены он воспринял совершенно спокойно. Вскоре, впрочем, их сняли. Версию «для печати» сочинил тоже не он: якобы несчастный случай, дома был керосин, которым смазывали горло, она его пролила на юбку, ну и…
… С Еленой Майоровой очень дружила Татьяна Догилева. Она много говорила когда-то о Лене, рассказывала свою версию случившегося, искренне оплакивая подругу. По ее мнению, после 1991 года, когда Сергей Шерстюк перестал быть супервостребованным художником, Лена тянула на себе всю семью. А что это были за времена – все помнят… Но мужа она любила. Просто тянула, тянула, тянула, а однажды кончились все силы. Лопнула струна. Лена – сильная, на все способная, крепкая – закончилась… Хрупкая психика не выдержала. Началась депрессия – настоящая, глухая, как стена. С которой хочется прыгнуть, потому что обратно идти нет сил. А те, кто был вокруг, не понимали, что еще немного – и из бездны, в которую катилась Лена, не будет возвращения.
… 60 лет. Повод для бенефиса, концерта, цветов. Сергей сгорел от рака через девять месяцев после смерти жены. Кажется,на самом деле, что умирал он не от болезни, а от любви к той, до которой уже нельзя было дотянуться. Она ушла в 39. Горький вкус на губах, полуулыбка. Поворот головы.
Окажись кто-то рядом – тот, кто загипсовал бы хотя бы временно надломленный хребет, снял усталость, позволил встряхнуться и изменить направление движения, глядишь – и случился бы юбилей. Но никого рядом не оказалось. Сгорела свеча – без остатка…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
10 самых пронзительных цитат из дневника мужа Елены Майоровой