Цветы зла и люди-рыбы на сцене МХТ
Интерес к этому спектаклю огромный (билеты проданы уже на октябрь) сразу по нескольким причинам. Первая причина — это Юрий Бутусов, который всегда делает нечто особенное. Вторая — первая премьера при новом художественном руководителе МХТ — Сергее Женоваче. Третья — современная драматургия Аси Волошиной, творчество которой, даже несмотря на ее молодость, получило признание уже и за рубежом.
Кстати, Европа занимает большое место в этой четырехчасовой постановке с двумя антрактами. Более того, главная тема — вечный спор западников и славянофилов — об особом пути России и ее месте в мировом пространстве. Несмотря на то что действие спектакля происходит в квартире на Караванной улице Петербурга, зрителю предстоит путешествие по Франции, Италии, Польше, перемещаясь во времени и в пространстве.
По замыслу авторов спектакля, это — вселенная, где и рай, и ад, и чистилище.
С первой же сцены герои — писатели, художники, филологи, — напоминают призраков. Будто бы они — тени из прошлого. По своему стилю и манерам они напоминают героев фильма Стэнли Кубрика "Сияние". Все герои спектакля — в черном. Костюмы напоминают кожу — плотно прилегают к телу. В них даже стройные дамы похожи на прекрасные, но уже вялые цветы на длинных стебельках. Главная декорация — большой странный цветок — не то кактус, не то огромный полип — один в один картинка с обложки книги Бодлера "Цветы зла", которая была издана в 1900 году. И все темы, мотивы — сплин, идеал, парижские картины, вино, мятеж, смерть — бодлеровские. Правда, вместо Альбатроса, с которым сравнивают поэта, — Пингвин. Этому образу француз-писатель Бенуа (Андрей Бурковский) противопоставляет русских людей в общем и в частности:
— Вы все говорите, что вам плохо. Разве вы живете, как пингвины в Антарктиде? Там холод, как на дне ада, — критически в адрес нашего человека высказывается пылкий француз с русской бабушкой-эмигранткой. Француз, в отличие от русских обитателей съемной квартиры, горяч. В нем все купит. Он — не рыба, как остальные: Света, Юлька, Гриша, Стасик. Судя по словам Бенуа, любит он и ненавидит — все "неслучайно", тогда как у его русских соседей все во власти случая. Но больше всего Бенуа ненавидит СССР, а его бабушка-эмигрантка, бежавшая из Петрограда, очень напоминает героинь из булгаковского "Бега". Обитатели на Караванной мечтают о снеге, холоде, ледяном сиянии оружия... Перед нами все те же символы и образы "Бега". В квартире нет горячей воды, но, кроме Бенуа, никто от этого не страдает. Русским нужен холод, потому что они, по замыслу режиссера, — призраки, тени. И по-настоящему живой французик Бенуа упрекает своих соседей в том, что они говорят, говорят... Красиво говорят, но при этом вроде как не живут... Он критикует русский патриотизм, который, на взгляд француза, имеет только территориальный характер — гордость за большую страну и военные завоевания. Критикует нашу литературу, которая культивирует несчастье и страдание. Однако больше всего достается нашей манере быть несерьезными, когда нужно быть серьезными, и наоборот. Выпады француза против русских можно выразить цветаевской фразой ".. В тот край, что всем краям наоборот — куда назад идти — вперед".
В спектакле цитируется поэма Марины Цветаевой "Крысолов", которую она написала в Праге незадолго до переезда в Париж, и где обличила материализм и коммунизм. Правда, в спектакле так много названий произведений, картин, цитат, фамилий великих людей, что легко запутаться. Причем каждое упоминание не простое, а с иронией, сатирой или же с "черным" юмором.
Юрий Бутусов, рассказывая о жизни интеллектуальных современников, показал тщетность культурных достижений для счастья человека. Здесь мир переполнен шедеврами — литературы, искусства, музыки, кинематографа (в спектакле фигурируют фильмы, в частности "Ностальгия" Тарковского), речь людей изобилует мудрыми цитатами, но в их душах и сердцах пустота и черная мгла ада.
Спектакль "Человек из рыбы" — красивый, эстетический, стильный. Невидимыми нитями, как паутинками, в нем соединены эпохи и страны. По настроению, тематике он попадает в наш день. Мы же тоже сейчас переоцениваем свою историю, как это делают герои спектакля. Только вот с эмоциями у нас опять дефицит. Видимо, скопилась многовековая усталость. И она везде — в воздухе, в характерах, в мыслях. И наблюдая за героями пьесы, вспоминаются бодлеровские строчки все из тех же "Цветов зла": «Я полюбил нагих веков воспоминания. Мы, извращенные, мы, поздние народы, ждем красоты иной, чем в девственные годы». Впрочем, и красота уже не нужна… Единственное, на что мы по-прежнему живо реагируем, — на иронию. А в этом спектакле ее много. И публика аплодирует.
После спектакля, не удержавшись, корреспондент "ВМ" задала вопрос старейшинам театра — гардеробщицам: "А вам понравился спектакль?" Ведь они всегда смотрят все постановки:
— Пока нет желания смотреть, — ответила одна из них. — Спектакль — очень длинный, и чтобы его досмотреть и оценить — нужны силы. В людях чувствуется усталость — огромная усталость. И мы устаем, и зрители устают. Если бы более короткий спектакль, было бы лучше. Речь идет не о том, что люди спешат и не могут выдержать четыре часа. Просто они морально устали.
В принципе, постановка Юрия Бутусова как раз о вселенской усталости русского интеллигента. Как бы старомодно это не звучало, но героям хочется пожелать выйти на улицу из этой мрачной квартиры, населенной призраками, и пойти общаться с простыми людьми. Как говорится, "стать ближе к народу". Иногда такое общение лечит от сплина.
Постановка Бутусова, которая задумывалась еще при Олеге Табакове, не разочаровывает. Ведь она до боли актуальная. Правда, есть претензии к самой пьесе. Ася Волошина, безусловно, талантливый автор, но не Джеймс Джойс с его «Улиссом» и даже не Генри Миллер с «Тропиком рака». В этих произведениям мировой литературы сопоставляются века, шедевры, жанры, люди, герои. Это мы все видим на сцене. Но чтобы вот так все смешать, разделить и вынести вердикт, конечно, мало быть очень талантливым. Когда Юрий Бутусов ставит спектакли по гениальному материалу, как это происходит с Брехтом, Чеховым, Шекспиром, получается гораздо лучше. Но и с этим материалом режиссер сделал все, что мог. И даже больше.
Юрий Бутусов, режиссер постановки дал комментарий корреспонденту «Вечерней Москвы»:
- В этой постановке я затрагиваю ту же тему, что и в «Беге», который идет на вахтанговской сцене - ностальгии. Все мы испытываем чувство ностальгии по тому, что было в наших воспоминаниях прекрасным, дорогим, родным, но чего уже нет. Ностальгия - сложное, неоднозначное ощущение, с которым лично я борюсь. Все мы должны стараться жить будущим, а не прошлым. Ностальгия не может доминировать над настоящим. Человек устремлен в будущее, и это правильно.