Екатерина Мельникова: «Важно не потерять индивидуальность»
- Екатерина, почему орган?
- Музыка вокруг меня была всегда, но это были другие инструменты. Одно время я даже хотела играть на виолончели и еще очень хотела танцевать. Все как-то шло параллельно. А орган? Да, я его слышала, но он не был в те годы тем, к чему я стремилась, он был для меня загадкой. Орган появился в моей жизни, когда я поступила в Консерваторию. Там я увидела этот инструмент, почувствовала и поняла, что это целый оркестр, что в нем несметное богатство звуков и память столетий. Потому что если проследить историю создания органа, то в каждом столетии к нему добавлялись все новые звучания, новые регистры, новые ряды труб, которые соответствовали новым инструментам того времени.
- Вы были главной органисткой в московском Кафедральном Соборе. Из-за чего ушли?
- Потому что сменился епископ, изменилась музыкальная политика в Соборе. Там есть свои правила, там орган не столько для музыки, сколько для богослужений, а для этого не нужен профессиональный музыкант-органист. И в этой ситуации мне там просто нечего было бы делать. Я многому там научилась, и результатом моей работы стало то, что я написала мессу, которую мы потом включили в программу “Римские каникулы”.
- Создавая театрализованные музыкальные программы, Вы делаете это ради самого эксперимента или у Вас есть цель помочь людям лучше понимать орган?
- Такой задачи у меня нет. Просто как музыкант, я вижу, какие огромные возможности есть у органа, и как мало люди о нем знают. То есть люди для себя просто открывают инструмент. В нашей стране, не католической и не протестантской, орган - это концертный инструмент. Для меня очень важно пространство: если это собор, то там орган (как и любой другой инструмент) живет одной жизнью, а концертный зал - это другое пространство, где должен исполняться другой репертуар.
- У вас есть композиторский опыт. Чем бы Вам хотелось заниматься больше – выступать или сочинять?
- И тем, и другим параллельно. Могу честно сказать, что когда мне нужно что-то разучить новое из органного репертуара, я немного напрягаюсь. Конечно, учу все равно, так как без этого нельзя, это дисциплинирует. Но мне больше нравится импровизировать, играть что-то по-другому, в этом есть ощущение свободы.
- Многие едут за этой свободой в Индию. Знаю, что и Вы неравнодушны к индийской культуре…
- Индия – это загадочная страна, другой мир. Мой интерес к ней возник не сразу. Отец моей подруги очень серьезно занимался йогой, по утрам даже стоял на голове! Он показывал нам асаны, мы повторяли - это мое первое соприкосновение с другой философией, хотя оно и было основано на любопытстве. Как раз в тот момент у меня в ЦМШ (Центральная музыкальная школа – прим.) была большая нагрузка – я поняла, что необходима отдушина. Поэтому с 15 лет начала заниматься в ансамбле индийского классического танца – он был первым в стране. Мы изучали танцы Южной и Северной Индии. Наша преподавательница сумела нас, европейских людей, заразить этим ощущением –быть как дети, воспринимать всё как игру. Она умела на каких-то намеках, дыхании показать суть движений – они должны были быть не механическими, а живыми, наполненными. Ведь это все-таки чужая культура.
- Какое место в Вашей жизни занимают путешествия?
- Моя профессия напрямую связана с путешествиями, поскольку я много гастролирую. С ансамблем индийского танца мы тоже много ездили. У нас была изумительная поездка в Монголию. На границе Бурятии и Монголии, в степи стоит потрясающий буддийский храм. Когда к нему подъезжаешь, слышен только звон колокольчиков. Возникает совершенно другое настроение, ты погружаешься в нирвану. Степи, потрясающие краски - мне всегда казалось, что в картинах Рериха преувеличенные, неестественные цвета, а тут я поняла, что они реальны. В самой Монголии мы посещали разные храмы, смотрели, как проходят службы – там всё совершенно иначе. Это произвело на меня сильное впечатление. Позже ансамбль пригласили выступать в Индию, в город Бангалор. Там, кстати, состоялась встреча со Святославом Рерихом - он открывал наш концерт. Тогда это была удивительная, совершенно отдельная для меня действительность. Я никогда в жизни не занималась танцем столько, как в тот период. Целый день был посвящен множеству танцевальных стилей и встрече с разными гуру.
- Чем Вас поразила эта страна?
- В Индии меня поразило то, как ремесло у них передается от отца к сыну. Почтение и служение искусству, трепетное к нему отношение, уважение к учителю - это то, что существовало веками. Ты соприкасаешься с этим и становишься звеном огромной цепи, которая тянется в глубину тысячелетий. Это не трактат, а живая традиция, которая так бережно сохраняется. Ведь приверженность делу – это очень важно. Вот таких очагов не так много осталось. Я считаю, что на этом мир все-таки держится – на умении делать свое дело серьезно, глубоко, до конца его изучать. Кстати, что касается дела. Когда я вернулась из Индии, у меня был концерт в Большом зале Консерватории. Я ведь всё это время не занималась, но когда села за орган, у меня получилось всё то, что раньше не выходило!
- Как Вам удается сохранить ту легкость, с которой Вы идете по жизни?
- Сейчас я катаюсь на велосипеде, в том числе и в Европе. Кроме того, поскольку со мной всегда был танец, я часто включаю его элементы в свои сегодняшние концерты. Таким образом происходит моя связь с движением. Что касается еды, то она должна быть простая, чтобы можно было почувствовать вкус определенного продукта. Я, например, люблю сама делать домашний творог, варить апельсиновые корочки. В целом же, очень важно не растерять самого себя и не стать на кого-то похожим. Каждый человек – он не все. Важно не потерять индивидуальность, при этом находясь в гармонии с окружающим миром. Вообще, я считаю, главным является радостное ощущение жизни. Надо больше улыбаться – это и есть залог здоровья.