«Иуда»: играя предателя

Мировая премьера фильма «Иуда» состоялась на 35-м Московском Международном кинофестивале. Картина вошла в конкурсную программу и получила приз – серебряного «Святого Георгия» за лучшую мужскую роль Алексея Шевченкова. Понимая, что его ленту будут неизбежно сравнивать с фильмом Мэла Гибсона, режиссер Андрей Богатырев еще тогда сказал: «Страсти Христовы» для меня образец того, как делать не надо».

Но сравнения не избежать. Прежде всего в том, что наполняет картину, из чего соткан ее воздух. Гибсон решил показать 12 последних часов земной жизни Иисуса из Назарета, истязая актера в его роли так, что страдание ему не нужно было играть. Он стремился к документальной достоверности – в его понимании, заливая экран кровью и болью.

Его картина написана большими грубыми мазками с прорисовкой множества ярких деталей. Его герои говорят на тех языках, что и их библейские прототипы – латинском и арамейском. Его фильм бьет по всем органам чувств. Даже на столичной премьере публика выходила из зала со слезами на глазах.

Андрей Богатырев пошел от обратного: его картина порой даже скучна и почти монохромна. Главный цвет – выжженной каменистой пустыни, по которой бредут несколько мужчин и одна женщина. Их одежды и движения мало различимы. Да еще и камера мешает сосредоточиться – «изображая движения» воздуха в клиповой стилистике. Замечательный оператор Сергей Астахов («Влюблен по собственному желанию», «Брат», «Война») говорит, что операторская работа тогда хороша, когда незаметна. Здесь же налицо – заигрывание с публикой, стремление приблизиться к ней привычными и понятными ей шагами. И это касается не только картинки. Речь героев вместо ожидаемой спокойной, текучей, соответствующей, казалось, месту и времени, зачастую – впроброс, скороговоркой.

Самый яркий среди всех – Иуда. Кажется, у режиссера и не было такой задачи – сделать более выпуклыми, различимыми других персонажей: Матвея, Фому, Иоанна. Все они – лишь фон.

Талантливый ученик Дмитрия Астрахана переиграл целый отряд сериальных злодеев, чтобы добраться до такой роли. Алексей Шевченков долго ждал материала. До вовлечения в телепоток он снимался у Киры Муратовой («Увлеченья», «Три истории») и Карена Шахназарова («День полнолуния»). И здесь виден его опыт большого кино, серьезная актерская школа. В сущности – это его бенефис, со всеми минусами и плюсами. Его на экране очень много. В основном, это крупные планы, в которых наслаждение от его актерской игры вытесняет все необходимые для сюжета переживания. Хотя внешность его намеренно отвратительна – гнилые зубы, грязные слипшиеся волосы, ввалившиеся щеки, изрытые «оспой».

Зато Иисус в исполнении Андрея Барило («Склифосовский», «Продавец игрушек») слишком красив и невнятен. Нет глубины. А значит, и нет противостояния. Иуда играет за себя и за него – он арена всех страстей. И порой даже кажется, что и предал он только для того, чтобы Иисус до конца прошел свой путь, на который сам не решался, а может, и не думал о нем. Но Иуда знал, на что шел, и свой финал он назначил себе сам.

Алексей Шевченков, исполнитель роли Иуды:

- Для меня эта роль очень важна, как роль, в которой я могу что-то вскрыть, найти проблему и ее решить. И хотя эта история всем известна, она мне интересна. И наверное, все персонажи, которых я до сих пор играл - отрицательные и асоциальные - до «Иуды», были мне нужны. Судьба меня вела, я думаю, подкидывая этих персонажей. И вот мне дали самого большого и сильного грандиозного злодея… Я не сомневался совсем. По мне сыграть Иуду – то же самое, что Гамлета. Тем более, у меня есть свое представление о религии и вере. Это разные вещи, на мой взгляд. Есть система, а есть духовные порывы и ценности. Система – я имею в виду то, на чем держится церковь. И вера – что сидит в наших сердцах, в наших душах. Другое дело, система все равно нужна, чтобы не было бардака и хаоса. Я не религиозный человек, постов не соблюдаю, курю… Но для меня эта история – про любовь к богу. Когда я готовился к роли, много читал, и мне, как ни странно, очень помог Ницше, его «Антихрист». Мы хотим всегда только хорошего, только лучшего и думаем, что мы способны сделать лучшее и хорошее, и нам кажется, что цели у нас достаточно благие. Но когда это без бога, получается большая ошибка.

Андрей Богатырев, режиссер:

- Мне было 26 лет, когда я начал эту работу. Еще учась во ВГИКе, я прочел «Иуду Искариота», полюбил персонаж и книгу в целом, мечтал сделать фильм. Когда пришло время, меня ударило, будто громом. Я почувствовал момент правды. Часто я задумываюсь о том, что в наше время людьми правят лицемерие, двойные стандарты, формализм. Почти каждый считает себя христианином, если он этого вероисповедания, но ничего не делает, чтобы доказать свое предназначение в вере. Так было во все времена, наверное.

В произведении Андреева я нашел вызов. Мне это было близко. Иуда для меня – очень харизматичный, честный, сильный, провокационный и просто крутой персонаж. Тема сама по себе неоднозначна, к ней можно подходить с разных сторон. Мне была интересна философия, психология, я формировал историю, как видел ее, начал работать с очень хорошим сценаристом и модным писателем Всеволодом Бенигсеным над сценарием. Иуда - лучший ученик Христа. Для меня он вписался в Божественный замысел и принес свою жертву: ради Христа, ради любви, чтобы Учитель смог принести себя в жертву во имя всех нас.

Бюджет картины и время съемок были ограничены, это не дало возможности глубинного осмысления процесса, изменений. Я шел на определенные компромиссы, что в итоге, считаю, обернулось фильму во вред. Сейчас я бы многое изменил, но уже поздно. В полной мере могу сказать, что к своей работе испытываю уважение. И очень благодарен нашей группе, которая трудилась на славу.

Андрей Барило, исполнитель роли Иисуса Христа:

- Книга Андреева – потрясающий материал. Впервые в истории литературы он посмотрел на библейский сюжет с другой стороны и показал Иуду с другой точки зрения. Я на роль согласился без раздумий, потому что такой шанс выпадает однажды в жизни, и то, если очень повезет. Я понимал, что сыграть это будет практически невозможно, это даже нельзя назвать работой, это – жизнь, переосмысление, ощущение, огромная внутренняя ответственность. Я очень благодарен Судьбе за свой уникальный опыт.

Помню состояние умиротворения и мудрости, покоя. В Москве оно сбивается, заслоняется суетой. И я после этого фильма все время стараюсь вспомнить, как мне было тогда. Еще я научился принимать то, что есть. Это – мое огромное достижение. Я помню творческую атмосферу, мы все были на подъеме, душа разворачивалась, жила.

Самый сложный момент для меня – Голгофа. Очень тяжелый крест, жара, много дублей. Жители Мальты, статисты, все никак не хотели кричать на Христа, кидать в него камни. Наш режиссер пошел к ним, спросил через переводчика – почему? И они сказали, что не могут выдавить из себя ни слова, что им жалко Христа, что они не могут сделать ему больно. После долгих переговоров мы все-таки сняли эту сцену. И еще я благодарен нашему оператору, он, видя мою усталость, помогал держать крест. Первый просмотр для меня был как в тумане. Только после второго я понял, что мы сделали правильное, хорошее дело.

Справка «ВМ»

Леонид Николаевич Андреев (1871—1919 ) — представитель Серебряного века русской литературы, родоначальник русского экспрессионизма. Его повесть «Иуда Искариот» входит в число величайших произведений не только русской, но и мировой литературы. Впервые она была опубликована в 1907 году в альманахе «Сборник товарищества «Знание» и называлась «Иуда Искариот и другие». Современники писателя сразу же отметили, что ангелы в изображении Андреева обладают вполне человеческими, земными качествами и отнюдь не являются идеальными существами.