На сцене иностранцы: лысая Кармен и французская страсть российского гражданина

Жерар-разрушитель

Театр эстрады. Зал набит до отказа. Спектакль «Музыка двоих». Депардье и Ардан на буржуазном диванчике, обшитом дорогим гобеленом.

На Фанни темно-синее платье, Жерар в синем пиджаке, классических брюках и белой рубашке. Даже респектабельно заправленной, а не навыпуск, как он любит. Фанни изысканно поднимает ножку, с которой спадает туфелька на высоком каблуке. Жерар застегнут на все пуговицы и скуп на эмоции. Они бывшие супруги — по сюжету, естественно. Отношения напряженные. Странные. Жить не могут друг без друга, а приходится. Наломали дров — скандалы, измены и даже угроза другого брака с ее стороны, а вместе с нею и отъезд в США, с расставанием навсегда. Герой Депардье убеждает ее не ехать за океан, а она твердит, что хочет на север, на север. Уедет? Нет? Зритель замер. Ждет развязки.

А спектакль-то — на французском языке. И надо успеть и за действом на сцене уследить, и субтитры на экране прочитать. Тем более что за билеты публике пришлось выложить кому 3000, а кому и 18 000.

И все ради красоты, грации, нездешности Фанни Ардан, от которой глаз не оторвать.

И Жерар… Нет, он не играет, он переживает, искренне любит, народ в зале верит ему безоговорочно. В итоге: море букетов, крики «браво», счастливые лица зрителей и таинственная фраза актеров о том, что, возможно, они скоро вновь предстанут перед русским зрителем в новой постановке по русской классике.

Опять вместе. И снова в спектакле о любви.

— Любовь — потрясающее состояние, не похожее ни на какое другое, — говорит Депардье после спектакля. — Это невесомость, когда не ощущаешь тела, когда нет ответов на вопросы: «Что делать?», «Кто виноват?», когда ничего не понимаешь, а паришь в облаках.

К сожалению, любовь долго не длится, и состояние невесомости проходит, но это такая волшебная стихия, что даже когда люди расстаются, все равно это красиво.

И вдруг Фанни Ардан строго перебивает Депардье:

— Любовь, если мы говорим о настоящей, не проходит, а длится вечно.

И мужчина смутился: — Разумеется, ты права. Мужчина в чем-то всегда зверь и может все прервать, даже самое чистое и светлое, а женщина — создание мудрое и созидательное. Женщина дает жизнь и бережет чувство, а мы — мы разрушители.

Кармен-провокатор

А на сцене Театра Станиславского и Немировича-Данченко в это же самое время бушуют африканские страсти. Лысая (!) Кармен кричит на английском провокационную фразу, завершая монолог парой крепких словечек, перевод которых известен всему миру. Зал в шоке.

Да, классики здесь мало. Девушки в красных нарядах демонстрируют элементы скандального тверка. Публика напряжена. Красиво? Да! Увлекательно? Да! Кармен ли это? Вопрос! Дада Масило — виновница происходящего. Она не только танцовщица из Йоханнесбурга, крупнейшего по численности населения города в Южной Африке, но и хореограф постановки. Она заранее предупредила публику: «Кармен — скверная девчонка, готовьтесь!» Желание пообщаться с темнокожей лысой Кармен приводит нас за кулисы. Ох, не похожи артисты на привычных нашему глазу танцоров балета.

Дада Масило, улыбаясь, уверенно идет по коридору босиком, как самая настоящая Кармен.

— Это было великолепно! Удивительный город, удивительный театр! Мне так понравилось здесь танцевать,— восклицает она.

В ее поведении нет ни капли усталости. Трудно поверить, что больше часа она провела в безумном движении. Она ведь на самом деле имеет классическое балетное образование и на пуантах танцует не хуже, чем босиком. Но бунтарский дух заставил ее пересмотреть образ Кармен. От классической героини осталось только красное платье и цветок того же цвета за ухом.

Дада Масило рассказывает, что обожает Москву. Последний раз она приезжала сюда семь лет назад.

— Я останусь в городе до выходных. Надеюсь, удастся погулять и посмотреть какой-нибудь балет. Русские постановки я видела только на видеозаписях. И самым любимым для меня является, конечно же, «Лебединое озеро», — делится танцовщица.