Театр открыл сезон постановкой по повести Александра Солженицына
Удивительной получилась эта полуторачасовая постановка. Спектакль смотрится на одном дыхании, но одновременно вмещает в себя квинтэссенцию целой эпохи. Солженицын задумал свою повесть в 1950-м, в один из невыносимо долгих лагерных зимних дней, таская носилки с напарником. Лагерь, описанный им в повести и талантливо выстроенный в мельчайших подробностях на сцене режиссером Геннадием Шапошниковым при участии драматурга Александра Пудина, — самостоятельное государство со своими законами, героями и предателями, системой отношений с властями предержащими, с рабами, бунтарями и теми, кто с достоинством несет свой крест. По существу, этот лагерь является отражением одного дня из жизни всего советского общества периода второй половины 40-х — начала 50-х годов двадцатого столетия.
Сакральности спектаклю придавало и то, что на его премьере присутствовала вдова Солженицына Наталия Дмитриевна. Она почти четыре часа беседовала с артистами после спектакля, отметив, что постановка Шапошникова получилась именно такой, какой ее хотел бы увидеть сам Александр Исаевич. Наталья Дмитриевна что-то деликатно нашептывала артистам, советовала, делилась воспоминаниями. Короче, расставаться после спектакля никто не хотел — столь сильным было потрясение от увиденного.
Вдова Солженицына сфотографировалась с труппой на фоне декораций — лаконично и выразительно выстроенной лагерной зоны из 12 деревянных столбов. Черная коробка сцены опутана колючей проволокой и подсвечена сверху тусклыми тарелками-фонарями, а по периферии ограничена грубо сколоченными нарами. Над декорациями работал заслуженный художник России Виктор Герасименко. В спектакле задействован весь уникальный мужской актерский ансамбль Театра на Покровке, где каждый артист — настоящий самородок. Думается, что старшеклассникам этот полуторачасовой спектакль расскажет гораздо больше о прошлом страны, чем все учебники истории.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Геннадий Шапошников, режиссер
Мы стремимся добиться точности в изображении эпохи сталинских репрессий. Жизнь постоянно испытывала узников ГУЛАГа на прочность. И не все это выдержали. Но наш спектакль не столько о том, как человек перестает быть человеком, сколько о том, как многим страдальцам удалось сохранить интеллект и твердость духа для будущего.