«Другие танцы»: ожидание, подогреваемое интригой

Событие состоялось при содействии двусторонней российско-американской президентской комиссии и при поддержке посольства США в России. Если балетную премьеру посещает все американское посольство во главе с послом, значит, премьера особенная.

Убавить событию пафоса могли только записные балетоманы, помнящие один из трех спектаклей набора — одноактный «В ночи» в версии Мариинского театра 1992 года, где блеснули лиризмом совсем юные Диана Вишнева и Ульяна Лопаткина. Но в искусстве сравнения хромают, да и освоивший классику семидесятых Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко (МАМТ) в своей храбрости оказался неплох.

Все три одноактных балета Джерома Роббинса поставлены на фортепианную музыку Шопена, и во всех трех на сцене на рояле вживую играет пианист. Собравший согласно названию только ноктюрны, «В ночи» по очереди выводит на сцену пары, где оставшиеся в тени кавалеры представили скованно разогревавшую зал Анну Оль, сдержанную в акцентах Ксению Рыжову и холодноватую, будто бы с польским шармом Наталью Сомову. Элегия получилась напряженно-премьерной.

«Других танцев» ждали особо, питаясь слухами, что премьеру будет танцевать самая знаменитая в мире звезда русского балета, штатная балерина Королевского балета Ковент-Гарден Наталья Осипова, а пару ей составит непредсказуемый Сергей Полунин, вдруг бросивший тот самый Ковент-Гарден три года назад и теперь танцующий в МАМТе. Ожидания подогревались интригой, ведь Джером Роббинс в 1976 году ставил «Другие танцы» специально на наших знаменитых балетных беглецов Наталью Макарову и Михаила Барышникова, так что параллели напрашивались сами собой. В результате Осипова, блиставшая безупречной техникой находящейся на пике формы балерины и шармом повзрослевшей девочки, была прекрасна, невзирая на ненадежные поддержки партнера, танцевавшего стильно, но сугубо для себя. Со временем этот дуэт притрется друг к другу, и мы еще увидим «Другие танцы» с другими акцентами.

Припасенный под финал «Концерт» — из крохотного числа очень смешных балетов. Сюжет — как на студенческом капустнике: к играющему пианисту стекается публика, расставляя стулья, и эту публику хореограф пристально рассматривает. Тут традиции МАМТа, придуманного отцами-основателями как театр танцующего актера, пришлись кстати.

Танцующие актеры с упоением чудили. Вот волевая жена привела мужа окультуриваться музыкой чуть не на поводке, а он украдкой читает газету. Вот обожательница пианиста намертво прилипла к роялю, не заметив, как из-под нее убрали стул. Вот смазливая красотка пришла «прогулять платье» и дождаться, пока ей придвинут кресло. Двое молодых повес не могут понять, как и зачем сюда попали. Мало-помалу благородное собрание меломанов превращается в бойкий балаган, где уже не разобрать, кто прав, кто виноват. А на закуску подана уморительная сценка про нерадивую шестерку кордебалетных дурех, постоянно путающую порядок поставленных па. Сейчас это едва ли не самый популярный балетный эпизод в интернете, обгоняющий по количеству просмотров серьезные балетные па-де-де, и хорошо, что теперь благодаря МАМТу российская публика узнает имя автора. Именно так он и задумывал, не рассчитывая, правда, ни на интернет, ни на то, что его балеты будут идти на исторической родине в присутствии посольских персон.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Изабель Геррен, педагог-постановщик, звезда балета парижской Гранд-опера:

- Напрашиваются сравнения с оригиналом в исполнении русских артистов Натальи Макаровой и Михаила Барышникова, для которых Роббинс ставил «Другие танцы» в конце 70-х в Нью-Йорке. Но для искусства вредны прямые сравнения. Новые звезды Наталья Осипова и Сергей Полунин прекрасно справились: за внешней простотой танца им удалось показать глубины.