Игорь Яцко: «Антоша Чехонте не изменил себе в последней пьесе»
- Игорь Владимирович, почему решили поставить «Вишневый сад» именно сейчас? Писатель Андрей Битов в интервью «ВМ» высказал мнение, что «Чехова заиграли».
- Для меня Чехов – новый автор. С учителем Анатолием Васильевым занимались «уроками Чехова», но это было давно – в 1992 году, и не так много, как хотелось бы. Мой «Вишневый сад» возник благодаря одному впечатлению, полученном на творческом вечере в Центральном Доме актера актрисы нашего театра Людмилы Дребневой. Когда я слушал рассказ актрисы о своей жизни, профессии, в воображении возник образ Раневской. Так родилась мечта поставить Чехова именно с Людмилой Дребневой. Работая над спектакле, я заново прочел Чехова.
- Поделитесь своими открытиями? В чем загадка Чехова?
- Очень тонкий автор, у которого нет однозначных красок. Чехова нельзя делать без любви к человеку. Не секрет, что есть произведения, в которых люди отсутствуют, а присутствуют идеи. Пьеса Чехова «Вишневый сад» - комедия, и в ней люди существуют в определенных обстоятельствах, поэтому без знания человеческой психологии эту пьесу ставить невозможно. Но при этом только на показе взаимоотношений персонажей останавливаться нельзя. В пьесе есть более высокая планка, небесный символ, к которому поднимается каждый персонаж в отдельности. Не обошлось в «Вишневом саде» без мистики, метафизики, тайн мироздания и, конечно, без символов.
- Трудно ставить «Вишневый сад»?
- Процесс был продолжительный, как, впрочем, это должно происходить в театральной лаборатории. Вначале я работал с каждым актером так, если бы он был главным персонажем. Считаю, что в этом произведении нет второстепенных героев – все главные. Есть «Вишневый сад», который состоит из деревьев, и каждое дерево – персонаж. И когда Лопахин говорит о том, что надо вырубить Вишневый сад, это означает, что надо вырубить людей, заселивших пространство. Чехов показал, что люди как деревья прорастают везде, и это – прекрасно!
- Может, Чехов хотел сказать, что не надо быть такими материальными? Возможно, и в этом заключается комичность ситуации – люди цепляются за шкафы и деревья, а мир – больше, дальше, многограннее?
- Комедия, на мой взгляд, прежде всего, потому что в ней идет рассказ о людях, которые не знают истин. Если внимательно прочесть все диалоги, монологи пьесы, то в ней нет ни одного истинного слова. Пьеса «Вишневый сад» правдива, но не истинна. А поскольку истины нет, значит, комедия. Жанр комедии касается горизонтали, то есть жизни людей, - в сравнении с вечностью. Люди не всегда соотносят свою жизнь с вечностью. Если Гаев говорит: «Все равно умрешь?», то Трофимов возражает: «А кто знает? Может, откроют такие стволовые клетки, специальные методы омоложения?». Действительно, мы с вами наблюдаем, как наука превращает научную фантастику в реальность, и это есть прогресс. Но путь прогресса – материалистический. Бывает, что идешь – идешь по этому пути, а радости он не приносит. Еще поэтому Гаев иронизирует: «А может юбилей шкафа отпраздновать – ведь ему 100 лет?». Или Лопахин предлагает: «Надо делать дачи, и тогда вы будете спасены». На что Раневская отвечает: «Я прожигала свою жизнь, глупо, несчастливо, грешно, но когда я «дошла до ручки» в Париже, меня потянуло в Россию. Может ради этого чувства покаяния и стоит жить?». Возможно, покаяться перед смертью важнее, чем наделать дач, сохранить богатство, передать его своим детям, которым, может быть, оно и не пригодится?».
- Игорь Владимирович, все-таки какой путь – материальный или духовный предлагает Чехов России в начале 20 века?
- У Чехова всегда возникает альтернатива другого пути – неделового. Помните, как Лопахин говорит Раневской и Гаеву: «Таких неделовых людей, как вы, я не встречал». И в своей постановке «Вишневого сада» я стараюсь показать этот другой мир – нематериальный, неделовой. Спектакль будет идти на сцене зала «Манеж», с его белыми стенами, большим пространством, высоким потолком. Между прочим, в спектакле есть декорация церкви (в пьесе упоминается отец, который шел в церковь)
- Наверняка, задумывались над тем – верил ли Чехов в вечную жизнь? Пьеса «Вишневый сад» написана за год до смерти писателя?
- Чехов не сомневался в существовании другого мира, хотя и был доктором, а значит, материалистом. Антон Павлович писал о том, что «у него осталась любовь к церковной музыке, которую в тяжелом детстве ему вбил отец». Тот факт, что Чехов создавал «Вишневый сад», находясь в пограничном состоянии между жизнью и смертью, отражается в пьесе. Но он не хотел страшить людей ужасами загробного мира, а написал «забавную вещицу» (так Чехов говорит о своей задумке написать 2Вишневый сад»). И свое недовольство постановкой «Вишневого сада» в Московском Художественном театре Антон Павлович объясняет тем, что его намерение соединить грустные и смешные вещи, нелепые и наивные, забавные и серьезные не было понято…Поскольку Чехов находился между жизнью и смертью, еще поэтому «Вишневый сад» - пророческое произведение. Для меня «Вишневый сад» - миф о гибели прекрасного мира, который гибнет с момента своего сотворения, но при этом никогда не погибнет. Финальная сцена «Вишневого сада» - заколачивание Фирса в дворянском доме – абсурдистская, трагикомическая, подобная сценам и стихам Даниила Хармса. Через эту сцену открывается будущее литературы: Вот, когда Россия погибнет, и Вишневый сад вырубят, и все превратится в могилу, - жизнь все равно будет продолжаться, и покойный Фирс окажется живее всех живых. Возможно, в этом – черный юмор, тем не менее, это – юмор, а значит, надежда? Чехов в своей последней пьесе выбирает смех главным героем. Антоша Чехонте не изменил себе, раннему, перебросив перспективу в самое начало пути.
- Игорь Владимирович, известно, что из всех русских писателей и драматургов Чехов – самый популярный, «востребованный» на Западе? Почему так часто мир обращается к Чехову?
- На мой взгляд, Чехов нашел особый стиль, в котором создал большой подводный пласт. (как в «Чайке» - колдовское озеро, гладь воды, а все рельефы дна спрятаны под водой). Из всех писателей Чехов с невероятной тонкостью относится к читателю. Все чувствуют, что среди подводных камней, которых много в произведениях Чехова, существует рельеф. Это не какое-то болото, без дна и почвы…а с четкой графической конструкцией основания. Чехов тонко выписывает ткань, но при этом позволяет себе резкие, даже грубые ходы.
- Расскажите, пожалуйста, о типажах в театре Чехова? Почему многие герои его произведений стали нарицательными?
- Всех персонажей пьесы «Вишневый сад» я разделил на три группы. Первая - «человеки» (те, которые похожи на людей, с характерами, особенностями, слабостями, пороками), и к ним относятся Раневская, Гаев. Вторая – так называемые «духи» (когда в людях духовная часть – положительная или отрицательная настолько сильная, что они пребывают между двумя мирами – реальным и нереальным), и яркая представительница мира духов – Шарлотта Ивановна, у которой нет паспорта, возраста, постоянного места жительства, и она воплощение «мировой души» (помните, в «Чайке» разговоры о «мировой душе»)…Между прочим, и в повседневной жизни этими «духами» наполнен наш город – это и святые, и юродивые, и бомжи…Третья группа – самая страшная – это «бесы». Бесы несут с собой идеи зла, разрушения, соблазна, и к ним, на мой взгляд, принадлежат слуга Яша и студент Трофимов. Яша ненадолго приезжает в Россию из Парижа, разрушает Дуняшу, а вместе с ней еще многих-многих других, и уезжает…Кстати, Яша – один из самых цельных персонажей, как, впрочем, все «бесы» – цельные (тогда как человек цельным быть не может).
- Почему студент Трофимов – представитель «бесовщины»?
- В советское время Трофимова трактовали как самого положительного персонажа этой пьесы, тогда как он – один из самых главных «бесов» - страшнее соблазнителя Яши. Он – «хорон»: похоронил Гришу, похоронил Ваню, со временем похоронит Лопахина. В образе милого студентика живет Крошка Цахес, который соблазняет словами, которые очень похожи на истину, и поэтому внушают доверие. Трофимов – прямой продолжатель Верховенского, который, с одной стороны, по своему интеллекту измельчал, а с другой стороны, окреп. Трофимов прямым путем идет к революции.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Виктория Исакова: «Моя героиня — камертон катастрофы»
В этом гулком и кажущимся обнаженным пространстве могут звучать и легкие французские песни, и музыка, напоминающая еврейские песнопения, создающие предчувствие катастрофы, с которым живет Любовь Раневская, сыгранная актрисой Викторией Исаковой. Накануне премьеры Виктория Исакова рассказала журналистам, как готовилась к этой роли и почему «Вишневый сад» стал самой сложной работой за всю ее карьеру.
- Я думаю, что Раневская - трагическая персона, в которой ощущается нерв, предвещающий катастрофу, она - камертон этой катастрофы, - говорит Виктория о своей героине (далее...).