Хранители времени: Почему городские часы никогда не ломались в Новый год
Если бы начальник «Службы времени» Вячеслав Семенов был романтиком, на вопрос «кем работаешь?» он бы отвечал что-нибудь вроде «хранитель часов». Но Слава не романтик. И работа у него не романтичная, о чем он сразу предупредил.
— Для меня часы — набор микросхем и слесарных деталей, — говорит Семенов. — Из них в любом случае часы получатся.
А если они сломаются, начнется героическая работа по восстановлению. Вот и все.
— Откуда тогда название службы такое романтичное? — А никто не знает. Просто кто-то когда-то сказал, так и закрепилось, даже юридически.
Верните часы
У сорокалетнего Славы образование инженера-электрика и душа ребенка. Перескакивает с шуток и улыбок на серьезные темы, словно по кочкам прыгает. До того как заняться часами, точил подвески для ракет на МИГах, потом работал в строительстве, рекламе. Все, так или иначе, было связано с электрикой.
— А как к часам пришел, не помню. Склонности конкретно к этому у меня не было. Поставили, сказали: «Ежик будет жить с вами».
Дали задачу, и я ее доблестно решил, — хохочет Слава.
Сегодня Семенов рулит службой эксплуатации часов: контролирует работу бригад электромонтажников и рабочих мастерских. Они, говоря языком контракта, эксплуатируют 1082 штуки городских часов и следят, чтобы они всегда были в порядке.
Работу «хранителей» контролирует Департамент жилищно-коммунального хозяйства, поскольку часы находятся в их ведении, а также жители. Последние регулярно звонят и спрашивают, почему не работают те или иные часы.
Кажется, кому они нужны? Захотел время узнать, достал телефон, посмотрел.
Но нет.
— Очень много людей щепетильно относится к нашим часам, — уверяет Слава. — Есть очень милая женщина с Пятницкой, она всегда говорит «я контролирую, давайте мне тут» (Семенов выразительно стучит кулаком по столу). Или вот по часам на Тверской молодежь любит сверяться. Тоже звонят и спрашивают, где часы? Верните немедленно! А пропадают часы регулярно. По плану.
Сильно умные
Электрик Виктор Алексеев меланхолично долбит молотком по «ногам» — двум штырям, которые крепят часы к столбу.
Ржавчину отбивает. Этот налет тараканьего цвета — главный враг часов.
— Потом еще ножом скребем, щеточкой проходимся, смазываем растворителем ржавчины и дважды красим, — продолжает долбить «ноги» Алексеев.
На улице его напарник Владимир Хиленков болгаркой спиливает с рамы въевшуюся ржавчину. Рыжие брызги летят во все стороны. Хиленков снимает маску, крутит раму, любуясь результатом.
— Нравится? — спрашивает, мазнув по мне взглядом.
— Очень. А вам? — И нам. Не нравилось бы — не работали. Наверное.
Кроме корпуса, мастера ремонтируют и электронику внутри. В среднем в день полную профилактику проходят три блока. Сейчас их в мастерской более 30, часть развороченных «тушек» лежит в мастерской, остальные морозятся на улице.
— У нас есть строгий регламент работ. Ежемесячно осматриваем все часы, можем не подниматься, но визуально должны проверить, все ли хорошо, — поясняет Семенов, колдующий над электронными «мозгами» блока. — Раз в четыре месяца мы к каждым поднимаемся, открываем, проверяем, что да как. А еще есть текущий ремонт. Раз в два года каждые часы обязательно снимаем, даже если с ними все в порядке, и везем в мастерскую. Положено так.
В течение месяца должны вернуть обратно. Плюс есть каждодневная доблестная работа по звонкам.
Такой суровый регламент позволяет часам работать бесперебойно, и кроме ржавчины, особых проблем у «хранителей времени» нет.
Разве что лампочка перегорит или блок управления заглючит.
— А бывает же, что хулиганы намеренно их бьют? Или лихач какой снесет столб вместе с часами? — Диких людей сейчас нет, часики наши не бьют. А если лихач снесет, то тогда приедет бригада и героически все восстановит.
— Слав, а что это ты все время «героически» да «доблестно»? — Талисман, — смеется начальник. — Это у меня осталось с того времени, когда часы еще переводили на зимнее и летнее время.
Чтобы сделать эту титаническую работу — по-другому назвать не могу, — чтобы москвичи вышли «о-о-о, часики перешли», требовалось много машин, людей.
Ведь надо было подняться к блокам, открыть их и перевести стрелки. В этот день физически человек под сто выходило.
Теперь «хранителям» легче.
Время уже не переводят, и вообще часы стали сильно умные. В 2016 году был проведен капитальный ремонт электроники, во всех блоках работает дополнительная коррекция по системе Глонасс/GPS (помимо коррекции, производимой собственной электроникой). Так что стрелки всегда показывают точное время.
Питаются часы от городской сети, а днем от аккумуляторов, и в случае отсутствия внешнего напряжения могут работать еще 72 часа. Когда запасы кончатся, стрелки встанут на отметку 12:00.
Так что увидите «вечный полдень» — сразу звоните.
Место встречи изменить нельзя
Городские часы — штука относительно новая.
В давние времена нужды в них не было, вставали и ложились по солнцу.
В позднем Средневековье пришла мода на башенные часы. А в XIX веке задумались и об уличных.
— В 1886 году московский купец Виктор Ги обратился к властям с просьбой установить электрические часы на Кузнецком мосту, — рассказывает директор музея «Огни Москвы» Наталья Потапова. — Вторые часы он предложил установить в доме генерал-губернатора князя Владимира Долгорукова, чтобы тот лично проверял правильность хода.
Что ответил тогдашний владыка Первопрестольной, доподлинно не известно, как и то, установили ли часы вообще. Возможно, и нет, поскольку никакой практической пользы в них не было. Зато к 1912 году нашелся железный повод. Трамваи.
Чтобы москвичи могли отслеживать их прибытие, власти поставили на остановках 138 штук часов. Работали они по следующему принципу.
В здании городской Думы, которая тогда располагалась на Воскресенской площади (ныне площадь Революции), находились первичные маятниковые часы, они были связаны со вторичными — теми, что висели на столбах — электрической двухпроводной линией. По ним передавались импульсы, и стрелки всех городских часов синхронно шагали на деление вперед.
— Первые часы были круглыми, с тремя циферблатами. Привычные нам двусторонние появились уже при советской власти. Это те самые часы, которые мы любим и помним по старым фильмам. Очень быстро они стали местом для свиданий, — говорит Потапова.
Долгое время часы находились в ведении трамвайного треста, поскольку располагались на остановках.
Лишь в 60-е, когда более 300 мачт городского освещения на улицах и площадях оснастили часами, их передали «Мосгорсвету».
В музее «Огни Москвы» до сих пор хранятся часы, которые были произведены в 60-е годы.
— Откуда они в музее? — переспрашивает Потапова. — Да с самого его открытия в 1980 году. Он создавался «Мосгорсветом», и при нем была «Служба времени»… — То есть «Служба» существовала уже тогда? — Да, — говорит директор. — Если быть точной, она называлась «Производственная служба времени».
Выходит, корни сегодняшних «хранителей» уходят еще в советское время! К Олимпиаде-80 круглые часы заменили на квадратные, а воздушные сети на кабельные, что повысило надежность.
Сегодняшние часы — полностью электронные и похожи на пирог: начинка из «мозгов», которые корректируют время, двигают стрелки, здесь же система питания и лампочки. Основа — металлическая конструкция, которая прикрыта декоративным пластиком.
— Часы, что мы видим сегодня на улицах, частично работают с 96-го, — говорит Семенов. — Это те самые — метр двадцать на метр сорок, с синей окантовкой и белым циферблатом. Новые модификации поменьше — метр на метр десять. Есть и круглые, всего 143 штуки.
Часовые блоки со всей электроникой весят около 60 килограммов. Водрузить их на место дело непростое.
Именно поэтому в «спецназе» «Службы времени» — бригаде электромонтажников — не встретить дедушек, ребята здесь молодые, бойкие. И не очень любят интровертов.
Если б знали вы, как мне дороги
Проспект Мира, 21:30.
Началась рабочая смена. Впереди с десяток адресов, где предстоит плановая и внеплановая работа.
Два электромонтажника и два водителя высаживаются из машины с вышкой и следующей за ней машины сопровождения. Расставляют конусы, очерчивая опасную зону, расчехляют люльку, куда прыгает Антон Сальников. Сегодня он работает «первым номером». «Второй», Артем Скворцов, и Слава наблюдают снизу.
В бригадах есть шутка: если Семенов едет с ними в ночь, можно не париться. Сам фишки расставит, сам кран поднимет, сам в люльку сиганет и полезет часы смотреть. Но сегодня Слава исполняет роль экскурсовода.
— Бригады работают всегда, — говорит он, наблюдая, как Сальников вскрывает часы. — Снег, жара, ночь, утро, праздники — без разницы. Блоки под контролем двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
«Первый» машет рукой и приземляется. Ложный вызов, часы в порядке. Быстрые сборы, и вперед — к следующему адресу. В таком темпе им придется провести ближайшие ночные часы.
Работа хоть и сменная, все равно тяжелая, выдерживает не каждый. Да и жены часто против ночной работы.
Впрочем, чтобы понять, что это не твое, доводить дело до скандалов не обязательно, хватает трех месяцев. Потом кандидат уходит. Или вливается. Например, электромонтажник Сальников пришел в «Службу» в 2011 году — подзаработать на время обучения в институте, да так и остался в бригаде.
— Тем более у меня тут отец работает, он меня и привел, — говорит Антон.
— Да, Сережа у меня начальник одного из подразделений, — включается Слава.
— Для тебя Сергей Геннадьевич, — парирует Сальников, и оба смеются.
Слава со всеми подчиненными на «ты». Позиция принципиальная.
— Коллектив маленький, и чтобы гасить конфликты (а они всегда бывают, ведь люди разные), я должен быть с ними на «короткой ноге», — говорит Слава. — А человек, который все время в себе, у нас не приживется.
Как ты себе это представляешь? Вот стоишь на вышке, напарник должен ее поднимать, блок часовой подать.
Бригада! Бывает, ссорятся, но я с ними сажусь, выясняем, потом «мирись-мирисьмирись, и больше не дерись».
Филонишки у нас тоже никогда не работали и работать не будут. Я контролирую.
Под его начальственным взглядом электромонтажники снова расставляют конусы, тянется вверх вышка.
Антон уже у часов. В этот раз ковыряется долго — меняет лампочки. За его работой наблюдают зеваки на автобусной остановке.
«Хранители» говорят, москвичи всегда интересуются их работой и порываются помочь. Им, конечно, не разрешают, но электромонтажникам приятно, что часы так дороги жителям. Значит, они работают не зря.
ТИК-ТАК
XX век стал прорывным в истории развития часов. Появлялись новые разработки в разных часовых областях: от уличных до наручных.
В 1930-е годы задумались и о часах «говорящих». В начале десятилетия в Лондоне был изобретен первый в мире образец с голосовой записью. Конструкция держалась в строгом секрете, но светлые головы нашлись и в СССР.
По заданию правительства ученые Федоров, Никитин и Паршин разработали оригинальный проект, который сочетал звук, свет и электричество. Голосом часов стал известный диктор Эммануил Тобиаш.
В мае 1937 года «говорящие часы» впервые заработали на Центральном телефонном узле. Так появилась знаменитая «Служба точного времени», доступная по телефону 100.
НА САМОМ ДЕЛЕ
Принято считать, что Новый год наступает после окончания боя курантов.
Это распространенное заблуждение. Первый удар курантов соответствует 00:00:20 новых суток, а последний — первой минуте новых суток. Так когда же начинается Новый год? А начинается он с перезвона, который предваряет бой курантов. Вот в этот момент и надо поднимать шампанское!
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен!
Подписывайтесь на канал «Вечерней Москвы» в Telegram!