Исаак Калина: На многие вещи в современном мире нам придется смотреть глазами детей
— Исаак Иосифович, в последнее время в столице появляется все больше разнообразных олимпиад. А на федеральном уровне звучат высказывания, что количество олимпиад надо бы сократить. Вы не видите в этом разночтений с политикой Москвы?
— Я не вижу разночтений. Я признавался ранее в достаточно скептическом своем отношении к большей части олимпиад, которые проводятся вузами. В то же время и министр образования России Ольга Васильева говорит, что Всероссийская олимпиада по качеству серьезно отличается от части олимпиад, проводимых вузами. Всероссийская олимпиада — более надежная. Я говорил и повторю еще раз: по целому ряду предметов, наверное, гораздо понятнее, чем олимпиада, были бы конкурсы и фестивали. Олимпиады нужны по тем предметам, по которым стране нужна команда для выступления на международных олимпиадах. Это математика, физика, химия, биология, география, астрономия, информатика. И по этим предметам у жюри, к счастью, очень мало возможностей для субъективных оценок. Все-таки результаты очевидны. Но, скажем, олимпиада по литературе скорее могла бы быть всероссийским конкурсом юных писателей. То же самое можно отнести к большому числу других олимпиад. Я думаю, нужно другое название и другой формат.
— Точные и неточные науки?
— Хотя бы так. Есть науки естественные и «противоестественные», как шутят физики. Поэтому у нас здесь позиция с федеральным министерством серьезно совпадает. Кстати, вузовские олимпиады мы в рейтинге столичных школ никогда не учитывали. Мы учитывали только результаты Всероссийской олимпиады и Московской олимпиады школьников. Заменятся олимпиады на конкурсы, значит, московские школьники будут побеждать на конкурсах (смеется). В этом у меня нет никаких сомнений. А чтобы не провоцировать школу использовать высокомотивированного ребенка для гонки за олимпиадными результатами, мы в рейтинге школ учитываем результат одного ребенка максимум по двум олимпиадам.
— Москва часто является экспериментатором в плане нововведений в целом. Может, на городском уровне конкурс организовать?
— У слова «экспериментатор» есть такой оттенок — неуверенно пробующий. Я вам должен сказать, Москва если что-то пробует, то она в полезности этого дела всегда уверена. То есть сначала мы долго просчитываем, советуемся, выясняем, только потом запускаем. Так, сейчас в Москве хорошо работают олимпиады «Музеи и парки столицы», «История и культура храмов столицы». Проведем этнокультурную олимпиаду. Много олимпиад и для педагогов. Метапредметная олимпиада, например. В этом году запустили олимпиаду «Новый учитель для новой информатики». Поэтому я бы не использовал слово «эксперимент». Я бы сказал — глубоко просчитанная инновация.
— Президент России Владимир Путин в обращении к Федеральному собранию довольно много внимания уделил сфере образования. Говорил, что современная школа должна отвечать на вызовы времени. Тогда и страна будет готова ответить на такие вызовы. Какие вызовы времени вы видите для московских школ?
— Вы знаете… Я недавно задумался над тем, что нам привычно, когда культура жизни поколения родителей и поколения детей совпадает в большинстве аспектов. Раньше, скажем так, стержень культуры поколения отцов и поколения детей, культуры вообще и технологической культуры в частности, не успевали коренным образом меняться за 25 лет. А 25 лет — это и есть стандартный временной разрыв между поколением детей и родителей. Наверное, сегодня в школе учится первое поколение, которое живет в технологической культуре, которая их родителям, когда они были школьниками, даже не снилась. Эти стремительные перемены, хотим мы этого или нет, индуцируют изменения и других элементов культуры, заставляют нас, проявляя огромное уважение к традициям нашего поколения, одновременно проявлять огромнейшее уважение к тем новеллам, которые появляются в жизни наших детей, учащихся сегодня в школе. Нам на многие вещи в этом мире придется глядеть уже их глазами. Это необычно, это непривычно, но нам многому сегодня придется учиться у наших детей. У них обостренное чувство будущего. У нас оно постепенно притупляется с возрастом. Поэтому я думаю, что главный вызов, который стоит перед нынешней школой, это — гораздо больше доверять чувству будущего, если хотите, предчувствию будущего наших детей. Это означает, что и нам приходится стремительно развиваться. То есть того, что мы изучили когда-то в институте, точно не хватит на работу с целым поколением. Нам не единожды в своей жизни придется обновлять и модернизировать наши знания, наши умения, наше отношение к миру, к себе в этом мире. Это очень непросто. Учитель обязан чувствовать уверенность в общении с детьми. И раньше эту уверенность давала неспешная смена жизни. Сохранить свою учительскую уверенность перед нашими учениками мы можем только за счет столь же энергичной модернизации своих знаний и своих умений. Это сложно. Вот это и есть главная проблема сегодняшней школы, главный вызов времени.
— Что-то делается для того, чтобы обучить учителей?
— Я не люблю слово обучить или научить. Я уверен, что человек может только самостоятельно учиться и обучаться. Собственно, Московская электронная школа и есть помощник учителю для его самообучения, саморазвития. Наши учителя очень энергично учатся сами. В этом залог успеха. А мы можем только помочь, создавая для саморазвития необходимые ресурсы.
— В послании Федеральному собранию президент говорил, что важна ранняя профориентация. А в Москве, насколько я знаю, эта система хорошо налажена и работает довольно давно. Дошло до того, что в некоторых детсадах есть весьма условная, начальная, но тем не менее профориентация. Как это работает сегодня?
— Вы правы, московская профориентация — это большая и серьезная пирамида. Про детсады утверждать не буду, хотя даже самые маленькие детки должны знать и понимать, что существуют разные профессии и что все они интересные, если ты умеешь делать то, что предполагает данная профессия. Я бы остановился на уровне основной школы. Ученики пятых-шестых классов могут посещать огромное количество кружков, в том числе и технических.
И не только в школе. Кружки работают и на базе колледжей, где прекрасное оборудование, где, согласитесь, довольно глубокое погружение в профессию, работают при вузах. При этом Москва помогает, финансирует вузы на открытие таких кружков. Работает проект «Суббота московского школьника», который когда-то начинался с Университетской субботы, а сейчас разросся до 6–7 направлений. Как вершина этой профориентационной пирамиды — наши старшеклассники. У них есть возможность выбора предпрофессиональных классов: инженерных, медицинских, кадетских, научных. Работают предуниверсарии при ведущих московских вузах. Мне нравится один термин — «окунуться в профессию».
Когда-то один мой знакомый сказал простую, на первый взгляд банальную фразу, но мне она запомнилась: «Мокрое сухим не потрогаешь».
С точки зрения физики — фраза абсолютно правильная. Ведь если ты к мокрому прикоснулся, ты тоже становишься мокрым. А у нас, я когда-то шутил, профориентация была такая, что мы к профессии прикасались, но уходили абсолютно «сухими», ничего не унося от профессии с собой. Все сводилось к какой-то агитации. То, что сейчас делается в Москве, максимально настроено на погружение в профессию. Это, в свою очередь, дает возможность твердо принять решение — в какой колледж поступать, какой вуз выбрать, какую профессию избрать. Бывает, что человек благодаря кружку понимает, что выбрал не ту профессию. И я даже не знаю, какой результат более важен. То, что ученик, походив в медицинский класс, поступил в медицинский вуз, глубоко понимая, зачем он туда пришел, или что он, позанимавшись в медицинском классе, сказал: я не буду учиться на медика. У меня есть подозрение, что второй результат даже лучше. Только подумайте, сколько будущих пациентов этого неудачного врача, который не хочет лечить, спасено благодаря медицинскому кружку при колледже или в школе! Потому что, поступив в высшее учебное заведение, студент редко рискует изменить осуществленный выбор, даже если вдруг осознал, что профессия — не та. Он так бы и учился, дальше мучил бы себя и пациентов. Да, я уверен, наша система профориентации очень серьезна и эффективна. И да — мы будем ее и дальше модернизировать.
— Вот уже можно из восьмого класса идти в предуниверсарий?
— Не из, а в восьмой класс предуниверсария можно идти. Соответствующее решение подписано мэром Москвы. А мы начинали с десятого класса. Надо признаться, что вузы очень осторожно подходили к теме предуниверсариев. Потому что они никогда не работали с детьми младше 17–18 лет. У них были внутренние опасения. Постепенно они научились работать с самыми старшими классами, в прошлом году попробовали с девятыми, в этом году — с восьмыми. Дальше снижать возрастной ценз мы не будем. Я считаю, что 14-летние ребята уже могут сами решать, поступать в предуниверсарий или нет. Младшие... Нет, скорее это будет выбор родителя, а не самого ребенка. А родители... Мы же очень эгоистичны, часто хотим…
— То, что не успели реализовать сами?
— Это не я сказал. Это вы сказали. И правильно сказали. Мы в Департаменте образования хотим, чтобы ребенок сам понял, что ему интересно и что ему нужно. И в восьмом классе это уже возможно.
— Мэр Москвы Сергей Собянин поручил учительскому сообществу столицы подготовить стратегию развития городского образования до 2025 года. Как руководитель Департамента образования как вы оцениваете поручение мэра? И что делается, чтобы воплотить в жизнь это поручение?
— Я как руководитель департамента с огромным удовлетворением оцениваю ту огромнейшую степень доверия директорскому и учительскому корпусу столицы, которую выказал мэр. Мне кажется, это лучшая оценка системы. Это дорогого стоит. И это редчайший случай, когда руководитель субъекта Федерации заказывает разработку такого важного документа не где-то на стороне, а доверяет нашим специалистам. Я не знаю подобных примеров, хотя давно работаю в системе. Относительно воплощения в жизнь. Я считаю, что сейчас трудно и, главное, преждевременно оценивать уже озвученные на встрече с Сергеем Собяниным первые предложения. Группа разработчиков не претендует на то, что это — окончательные тезисы Стратегии. И позиционировались эти предложения как подходы к разработке концепции Стратегии. Это лишь первый шаг. Инициативная группа уже вышла на встречу со всеми директорами столичных школ. Представила свои идеи, по ряду вопросов провела электронные голосования. Сейчас директора обсуждают Стратегию в своих коллективах. Я уверен, что привлекут к обсуждению и управляющие советы школ.
Мы формируем и пул экспертов московского образования, не работающих в системе, но являющихся известными специалистами в области образования. Группа призвана профессионально критиковать и анализировать разработку, которую ведет директорский корпус при участии учительства. Я надеюсь, вы не собираетесь меня спрашивать, нравятся ли мне предложения коллег-директоров или не нравятся. Я сразу скажу: мне нравится, что предложения такие, что их захотели обсуждать.
— Сейчас у учителей хорошая зарплата. И средняя зарплата учителей составляет около 80 тысяч рублей…
— Уже чуть больше — в этом году средняя зарплата составляет 86 тысяч рублей. Хотя, мне кажется, для учителей никакая зарплата не будет слишком большой.
— Говорят, что уровень зарплаты зависит от результатов труда. Как же соотносятся в Москве эти показатели?
— Наверное, в том преимущество нашего департамента, что мы не вмешиваемся в формулы зарплаты школ до тех пор, пока коллектив не начинает выражать недовольство тем, как начисляется зарплата. Мы не зафиксировали случаев недовольства до сих пор. Мы убедили директоров школ, что дифференциация зарплат может и должна быть, и против этого мы как департамент не возражаем. Но за последние годы мы значительно сократили дифференциацию, довели ее до разумных пределов. То есть такого, что один учитель получает в пять раз больше другого, в Москве давно нет. Хотя, конечно, учителя, которые вносят наибольший вклад в результаты своей школы, получают больше.
Сегодня меньше 64 тысяч рублей практически ни один учитель Москвы не получает. Эту нижнюю границу зарплаты установили в 2017 году.
В этом году мы уже договорились с директорами школ, что нижняя граница пройдет на уровне 68 тысяч рублей — это учительская зарплата в месяц. Таким образом, отклонение от средней зарплаты по сфере составляет плюс-минус 35 процентов. Даже двукратной разницы уже нет. Децильный коэффициент среди учителей не превышает показатель 1,5–1,6. Дифференциация есть по результатам, но так как низких результатов у московских школ стало намного меньше, чем было раньше, то, соответственно, и учителей с низкой зарплатой стало намного меньше. Из этого можно сделать вывод, что дифференциация зарплаты снизилась не за счет того, что хорошим учителям, не дай бог, стали меньше платить, а за счет того, что все меньше становится нерезультативных учителей. Поэтому и повышается нижняя граница зарплаты учителя.
— Появился конкурс на место учителя? Приезжают учителя из соседних регионов?
— У нас уже года три-четыре есть конкурс на место учителя по многим предметам. Относительно иногородних... Мы ввели правило: те учителя, которые впервые пытаются устроиться работать в московскую школу, проходят у нас независимую диагностику в Московском центре качества образования на знание того предмета, который собираются преподавать. Учителя младших классов проходят метапредметную диагностику, остальные сдают ЕГЭ. В прошлом году мы получили довольно большое количество жалоб от пытавшихся устроиться в московские школы. В основном жаловались на то, что они не смогли пройти диагностику — слишком сложная. Моя позиция такова: пусть лучше жалуются не прошедшие диагностику учителя, чем потом будут жаловаться московские семьи на полуграмотных учителей. Да. Я не скрываю.
У нас есть барьер. Но те, кто его преодолевает, могут стать московскими учителями. И да — для этого надо поработать. Сейчас у нас примерно 10–12 процентов иногородних учителей.
— Если в целом говорить о московском образовании, вы как руководитель департамента, руководитель направления, какие цели ставите перед собой лично на 2018 год?
— Хотите рассмешить Бога, расскажите ему о своих планах. Чтобы все измеряемые результаты московских школьников продолжали улучшаться, а зарплата московских учителей продолжала повышаться. Вот мой ответ.
ЦИФРЫ
906 дипломов получили московские ученики на Всероссийской олимпиаде школьников. Таким образом, установлен новый рекорд. Всероссийская олимпиада школьников проводится ежегодно по 24 предметам для учащихся 4–11-х классов. Состязания проходят в четыре этапа: школьный, муниципальный, региональный и заключительный. В этом году в финал соревнования приглашены учащиеся более чем из 300 московских школ.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Сергей Собянин поздравил столичных школьников с победой на Всероссийской олимпиаде по обществознанию