Когда дом заговорит

Войны черными, грозовыми тучами над ним пронеслись, а он стоит, как стоял. И ведь простой московский дом, где из поколения в поколения жили люди, владевшие им. Правда красивый дом. А владел им дворянский род Истоминых.

Среди Истоминых было немало замечательных людей, оставивших нетленный след в истории России, среди них, конечно же и великолепный флотоводец Владимир Иванович Истомин, в Синопском бою победно командовавший фрегатом «Париж», а потом в Крымской войне, геройски сражался на суше и погиб в бою, с оружием в руках на Камчатском редуте.

И был человек — из другой совсем оперы в буквальном смысле этого слова, а вернее сказать — из балета: Авдотья Ильинична Истомина, непревзойденная русская балерина, за которой Александр Сергеевич Пушкин волочился, почти позабыв обо всем остальном на свете.

Но «счастливым ее обладателем» был офицер Кавалергардского полка Шереметев. Он жил с Истоминой на съемной квартире уже два года, и все, кому было интересно, знали о том. Все поначалу шло хорошо, даже и замечательно, о лучшем возлюбленные как будто бы даже и не мечтали, однако постепенно их отношения становились все более и более натянутыми. Пошли слухи, будто Шереметев обращается с изящной подругой жестоко, невероятно ревнует. Другие уверяли, потому Истомина собирается оставить Шереметева, что совсем уж не осталось у того денег, а Истомина, ведущая бурный образ жизни, требовала еще и еще. Надо думать, были для такого предположения основания. И вот однажды Александр Сергеевич Грибоедов, ближайший друг Шереметева, взял да и отвез Авдотью как бы на «вечерний чай» к камер-юнкеру графу А. П. Завадовскому.

Дом Истоминых - вид со двора / Фото: Алексей Орлов, «Вечерняя Москва»

Опять пошли разговоры — что, как и зачем — почему Грибоедов так поступил: взял, да и отвез даму от одного друга к другому? А Шереметев, даром что граф, ее выследил, хотя Истомина в тот вечер и вернулась домой. Ну а уж дома молодой граф — всего-то ему 23 года, вынудил девушку признаться, где и у кого она побывала.

Шереметев через своего секунданта — корнета Якубовича, будущего декабриста, послал вызов Завадовскому. Тот вызов принял. Грибоедов, секундант Завадовского, вызвал Якубовича, и две пары поочередно стали друг против друга... Дело было 12 ноября 1818 года в Тифлисе.

Истомина продолжала танцевать и обвораживать. О ней тогда написали в газете: «Истомина — увлекающаяся натура; исполнение ее отличалось негой, страстностью, огнем, жизнью: у нее был темперамент, она пленяла зрителей».

Когда Истомина, случалось, наезжала в Москву, останавливалась у родственников вот в этом доме в самом начале Пречистенки. Вспоминала ли она о загубленном ею молодом Шереметеве, никому не известно.

КСТАТИ

Авдотью Ильиничну Пушкин воспел в «Евгении Онегине»:

Блистательна, полувоздушна,

Смычку волшебному послушна,

Толпою нимф окружена,

Стоит Истомина…