Сергей Кузнецов: Городская среда стала дружить, а не конфликтовать с москвичами

— Сергей Олегович, в этом году Московский урбанистический форум проходит в парке «Зарядье». Почему была выбрана эта площадка?

— Как известно, парк «Зарядье» работает уже почти год. Это хороший повод привести сюда людей, которые приезжают на урбанфорум, ведь для нас это флагманская история. Сам форум, кроме диалога и обмена мнениями, обладает еще и своеобразной рекламной функцией. Мы показываем Москву, рассказываем о ней, чтобы в мире сформировалось определенное мнение о том, какой у нас город и что в нем происходит интересного.

— Концепция парка разрабатывалась в ходе международного конкурса. Почему такой формат в последние годы используется все чаще? Не теряет ли Москва аутентичность из-за участия в ее застройке иностранных архитекторов?

— То, что мы считаем московской аутентичностью, зачастую создано иностранными архитекторами, есть такой парадокс. При этом никто не считает, что Собор Василия Блаженного, Кремль или весь Петербург — это не русские вещи, как и Успенский собор, церковь Покрова на Нерли или другие иконы архитектуры.

Главное в объекте — это все-таки то, насколько он выражает местную культуру, настроение, колорит и идентику. Если его сделал талантливый иностранный архитектор, я не вижу здесь ни малейшей проблемы. Даже наоборот, есть плюс — это культурный обмен.

Практика проведения международных конкурсов показала себя очень хорошо, результаты очень интересные, и я рад, что международную конкурсную практику поддерживает мэр Москвы. Надо сказать, что «Зарядье» — это объект, стремительно получивший мировое признание во многом потому, что его качество не вызывает никаких сомнений. Было очень серьезное жюри, абсолютно честный и прозрачный конкурс. Воплощенный результат очень близок к концепции авторов, хотя, как правило, в ходе реализации концепции меняются. Ведь когда привязываешь к жизни конкретную идею, она часто приобретает иные очертания. В случае «Зарядья» попадание очень точное.

— Еще один интересный пример использования механизмов международного конкурса — это программа реновации. На какой стадии сейчас находится конкурс на проект планировки кварталов? Когда ждать результатов?

— Мы интенсивно работаем с проектами, которые набрали максимально высокий балл при оценке жителей и жюри, отрабатываем возможность привязки концепций. Нужно выбрать то, что будет минимально изменено. Понятно, что любая концепция изменится, но все-таки нужно выбрать ту, где идея максимально совпадает с финальным образом.

Сейчас мы обрабатываем с нашими специалистами очень разные результаты. Работа идет активно, через месяц-полтора она будет завершена, и думаю, что в сентябре мы подведем окончательные итоги.

Это ответственный момент, не хотелось бы ошибиться. Конкурсанты представили хорошие, сильные работы, участие приняли амбициозные архитекторы. В то же время важно выбрать не только хорошую концепцию, но и надежного партнера, так как архитектору придется пройти вместе с нами через многие трудности при реализации проекта.

— Расскажите о том, как может измениться Москва-река?

— Проект будет только набирать обороты в публичном пространстве. Проект большой, и результаты видны не сразу, хотя нужно отметить, что около 60 километров набережных сейчас находятся на разных стадиях: от документации до строительства. За годы, которые прошли с момента создания концепции, использование набережных заметно изменилось. Чтобы набралась такая масса, которая будет бросаться в глаза, нужно чуть больше времени. Думаю, что в ближайшие год-два мы увидим много интересного и действительно заметного.

— Говоря о Москве в целом, какие изменения в городской среде за последние годы наиболее заметны для вас?

— Мне сложно судить, я не сторонний наблюдатель. Очевидно, что для меня важны проекты, в которых я принимал непосредственное участие. «Зарядье», «Лужники» — самые заметные вещи.

Но я бы, конечно, отметил результаты программы «Моя улица» — это то, чем мы каждый день пользуемся и постоянно видим. По Москве стало удобно ходить пешком, это большое достижение.

Отмечу Триумфальную площадь. Мы там работаем и видим ее каждый день. Для коллектива нашего комитета, для наших коллег это важно: мы всегда «жили» на гигантской парковке, а теперь — в классном модном месте. И это важный показатель простого человеческого восприятия изменений: среда стала с тобой дружить, а не конфликтовать.

— Перечисленные вами изменения касаются центральной части города. А что на периферии?

— Нужно отметить, что Москва даже подальше от центра — чистый и опрятный город. Знаковые яркие объекты не могут быть размещены равномерно по всей территории города. Тем не менее Москва в целом имеет очень хороший уровень благоустройства.  Во всех успешных мегаполисах, не говоря уже о крупных городах Индии, Бразилии и Африки, есть более благополучные районы, есть менее благополучные. Везде есть то, что не хочется показывать. Однако в Москве хороший, довольно ровный уровень качества среды, хотя, конечно, есть проблемные спальные районы. Проблемные они в плане обслуживания по тем стандартам, к которым мы сегодня привыкли.

Мы перешли к квартальной застройке, а эти районы спланированы по другим принципам — это пережиток советской эпохи с гигантскими неуютными улицами. Когда в районе Бутово ширина улицы между домами, как на Ленинском проспекте, — это полный абсурд, и это сложно обслуживать.

Однако город постепенно справляется с этой проблемой. К примеру, в Новой Москве уже появляются новые модные районы, сделанные по современным правилам, с высоким уровнем благоустройства и качества среды.