ОДИН ИЗ «КОМАНДЫ ЛЕЙТЕНАНТОВ»

Уезжали с ребятами вроде ненадолго, а пришлось работать до августа 1942 года, когда Нырков получил повестку в армию.После окончания Тамбовского артиллерийско-технического училища он стал младшим техником-лейтенантом, получил назначение в 1818-1 самоходный артиллерийский полк Верховного Главнокомандования и прослужил в нем до конца войны.Кстати, для старшего лейтенанта Ныркова, командира танкового взвода, война закончилась 11 мая в Берлине на Шпандауэр-аллее. Полк, в котором воевал Нырков, участвовал в разведке боем, входил в 3-ю Ударную армию, воины которой водрузили Знамя Победы над Рейхстагом.Когда до капитуляции Берлина оставались считанные часы, примерно в трехстах метрах от Рейхстага у самоходки Ныркова заклинило орудие. Отойдя во второй эшелон атакующих, принялись за ремонт. И тут к Ныркову подбежал переводчик, сообщил, что неподалеку в подвале здания немало немцев, готовых сдаться, но только высокому армейскому чину. Нырков был в танкистской кожанке и, чуть подумав, сказал: «В такой форме все равны – и генерал, и ефрейтор. Пошли!» А потом на белый свет выходили, строго соблюдая строй и субординацию, генералы, офицеры, солдаты. Они сдавали оружие, и каждый обязательно бросал взгляд на представительного советского танкиста.Нырков, рассказывая мне о том случае, заметил: «Сколько передумалось тогда на той берлинской улице, сколько гордости я испытал за свою страну, за своих товарищей по оружию…» С фронта Нырков вернулся невредимым, если не считать двух контузий, кавалером двух орденов Отечественной войны – за бои в Померании и за взятие Берлина.Отгремели пушки, и вчерашние воины потянулись к занятиям спортом. «Тренируйся неустанно, увлекай примером всех, в тренировке постоянной и здоровье, и успех!» – призывала газета группы советских оккупационных войск в Германии «Советская Армия». Нырков подавал отличный пример в футболе– пригодились навыки, полученные до войны на стадионе Юных пионеров.Поначалу он собрал сослуживцев – играли кто в сапогах, кто в ботинках. Скомплектованная им команда в итоге стала чемпионом 3-й ударной армии, выиграла Кубок ГСВГ. Тогда-то и пригласили Ныркова (на фото слева) в «команду лейтенантов» – знаменитый ЦДКА. Правда, в основном составе он появился лишь спустя год после возвращения в Москву, на родную 9-ю Парковую. Насколько фронтовик был талантлив на поле, можно судить по тому, что в первом круге чемпионата 1948 года он еще сидел на скамейке запасных, а потом, проведя 18 матчей (12 – на первенство и 6 – на кубок СССР), был признан лучшим левым защитником страны.В отличие от некоторых сверстников, с упоением игравших в футбол и никогда не думавших, чем они займутся после ухода с поля, Нырков исподволь готовил себя к будущей жизни – поступил на командный факультет Военной академии бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского. Совмещал футбол с учебой, для чего приходилось вставать на рассвете и ехать на занятия в академию, потом тренировка или игра, а возвратившись в десять часов вечера домой, садился за учебники. Преподаватели футболисту поблажек не делали, да он о них и сам не заикался. Окончив академию, служил в войсках, а в отставку ушел с должности начальника управления кадров 10-го Главного управлении Генерального штаба. Два его сына тоже избрали профессию защитника Отечества.В завершении этих заметок – одна деталь: когда в 1952 году команду ЦСКА расформировали, ее игроки ушли к динамовцам или в профсоюзные команды. Лишь один Нырков остался дожидаться возрождения родного клуба. «Я не представляю, – говорил он, – как это я могу появиться на поле без звездочки на красной футболке».29 июня Юрию Александровичу Ныркову исполнилось 80 лет.«Вечерка» поздравляет ветерана войны и спорта. Уверены, что к этим поздравлениям присоединятся многие москвичи.]