МУЗЫКА ДЛЯ ТАНЦЕВ И ПОХОРОН

– Конечно! Южные народы именно поэтому и отличаются от северных. Солнышко влияет на нрав, характер и даже на геополитику государства. Сколько километров от Москвы до Кишинева? Почти полторы тысячи? Ну вот видишь – и наши президенты уже совершенно по-разному себя ведут.– Гостеприимный, открытый человек, который занят сельским хозяйством, выращивает помидоры, огурцы, виноград, делает вино. А ты думал все молдаване – чернорабочие? Нет, вообще-то страна у нас аграрная, поэтому мы прежде всего любим возиться с землей. А в свободное время поем и танцуем. Выходные дни молдаванин проводит либо на свадьбе, либо на крестинах. Правда, сейчас много народу уехало из Кишинева на заработки: кто в Россию, кто в Португалию. Летом никого не остается, и свадеб почти нет.– Только отчасти. Я по натуре путешественник. Люблю постоянную смену мест. Часто в Москву приезжаю просто так, например, на хорошие джазовые концерты. В Кишинев не приезжают такие звезды, как к вам. Люблю смотреть живые выступления мировых звезд. У каждого можно что-нибудь почерпнуть, точнее – украсть!– Я стараюсь совмещать приятное с полезным. Например, скоро всей группой собираемся поехать в Крым. Разумеется, дадим там пару концертов, хотя основная цель поездки – познакомиться с жизнью настоящих староверов, которые сохранили старославянский язык. Я нашел ту часть Крыма, где они до сих пор живут. Это уникальное место – дельта Дуная, о нем писал еще Жак Ив Кусто. Там целые рыбацкие поселения, шелест камышей и вдохновение. Я, кстати, умею ловить рыбу! Самое приятное – это поймать на спиннинг судака, завернуть его в фольгу и на костре запечь, а затем с белым винцом все это дело употребить прямо на берегу, на чистом воздухе. Поехали вместе? ()– Ну, во-первых, протестная музыка может родиться в любой стране, даже в самой благополучной, чего как раз о Молдове не скажешь. Ровно так же солнечная и танцевальная музыка может родиться в холодном и сером городе. Например, в Питере есть группа «Маркшайдер Кунст», которая играет чуть ли не кубинскую музыку – и играет здорово. Казалось бы, откуда? Но в нашем случае дело даже не в этом. Просто в юности нам было абсолютно все равно, какую музыку играть. Единственное, чего мы хотели, – это хоть как-то самоутвердиться, зацепиться, чтобы нас увидели и услышали. Мы часами смотрели американское «MTV».– Да, с самого начала 90-х. И за счет этого мы раньше других впитали в себя всю модную альтернативную музыку. В ней как раз был протест против американского образа жизни. Но мы переняли у них только подачу, внешнюю обертку, а протест нам был как-то побоку. Мы стали играть тяжелую музыку и увидели, что выгодно отличаемся от всех остальных музыкантов. Нам это дико понравилось. В Кишиневе, как и во всех столичных городах в СНГ, была довольно большая музыкальная тусовка, но группы играли в основном классический арт-рок или хард-рок. А самую модную волну того времени поймали именно мы. Первая же демо-кассета с нашей музыкой попала в руки Александру Ф. Скляру, и он тут же пригласил нас на фестиваль «Учитесь плавать» в Москву. Вот на нем мы впервые соприкоснулись с настоящей реальностью и поняли, что стоит за этой музыкой – жесткой и альтернативной. Мечтать быть похожими на альтернативщиков – это одно, а вести такой образ жизни – совершенно другое.– Музыка протеста, альтернативная музыка, которая несет в себе какие-то социальные моменты, несет в себе очень много негативной энергии. С этим негативом надо постоянно жить. Я это понял как раз после того фестиваля и осознал, что не хочу играть по таким правилам. Все должно быть честно, по-настоящему. Мы же не юные американцы, выросшие в бедных «черных» кварталах. Хардкор – это была наша музыкальная фантазия, мечта. Вот мы захотели поиграть в таких артистов и очень быстро наигрались. А на самом деле в душе я всегда мечтал играть другое. Чтобы в нашей музыке, простите за каламбур, было больше музыки, больше нот и вариаций. И еще я понял, что если человек орет в микрофон и у него шумные, «тяжелые» гитары – это вовсе не значит, что он драйвовый музыкант. У многих блюзовых групп драйва в сто раз больше, чем у «Металлики».– Если взять наш новый альбом «450 овец», то заглавная песня – о пастухе и овечке. Вторая – о кукушке, третья – о ветре и дожде, и все в том же духе. Почти все песни народные. Исходя из того, о чем я сказал выше, мы не можем петь о подвалах и наркодилерах. У нас есть овечки, которые ходят по холмам, и вкусное красное вино, которым мы угощаем своих гостей. Вот мы про них и поем. И это честно.– Да наши тексты очень простые, и на первом месте стоит музыка и ритмика. Ведь все песни, написанные человеком, об одном – о любви к чему-то. А по мелодике можно догадаться, грустная песня или веселая. Zdob si Zdub – музыка для танцев и похорон, я так определяю. Поэтому не важно, о чем конкретно поется в песнях, важно настроение. Это похоже на русский мат. Все молдаване ругаются по-русски, не особо вникая в смысл отдельных слов. Но по общему настроению сразу понятно, что человек хочет сказать.– Да нет. Люди везде танцуют. Любая музыка, содержащая этническую составляющую, предназначена для танца. А танец – это универсальный язык, понятный всем.– Мы его использовали, и больше не думаем об этом. Зато я точно знаю, что буду делать в будущем, – выращивать виноград. Без этого в Молдавии ты не можешь считаться настоящим мужчиной.