НАЙК ТЕПЕРЬ КУРТ СПЕКТАКЛЬ

-Почти сразу, дня через три после предложения. Прежде всего потому, что я изначально не воспринимал персонаж Кобейна как самого Кобейна. Я воспринимал его как собирательный образ. На самом деле таких, как он, миллионы, просто Курт был ярким и интересным и мы о нем знаем. А другие просто ушли, не оставив после себя ничего. Даже выдоха. -Вообще мне нравилось, что он делал, но поклонником я себя не могу назвать. Я впервые услышал Nirvana, когда у них вышел первый альбом Bleach, и для меня это стало просто еще одним всплеском чегото интересного в музыке. После этого я покупал каждый их новый альбом. Но, например, походить на Кобейна внешне или петь таким же голосом, как он, я не хотел. -Безусловно, и я сразу увидел это общее. В образе мышления, например. -Да, после того как начал работать над ролью, я покопался в литературе. В общем-то, и сценарист, в свое время очень увлекавшийся этой музыкой, наверняка знал, что пишет. -Ну, в судьбе - вряд ли, скорее в ощущениях, мировосприятии. Например, Кобейн тоже любил всех людей, к сожалению . . . -Я думаю, такие персонажи, как Драг, присутствуют в жизни каждого человека. И у меня это раздвоение личности - мое естественное состояние. Некий второй Найк Борзов, который постоянно пытается перетянуть первого на свою сторону, присутствует и в моей жизни. Оба ведут постоянную борьбу между собой. И дело тут не только в наркотиках . . . -Да. Кобейн оставил нам свой mеssage, свое творчество, а это, в общем-то, и есть основная задача человека на этой земле. -По-разному. Обычно я сам стараюсь разбираться со своими «тараканами» . Люди и так запарены, и мне не хочется нагружать их своими проблемами. Но когда у меня на душе совсем скверно и нужно с кем-то поговорить, у меня есть любимый человек . . . А вообще не совсем правильно проводить параллели между мной и Кобейном. Меньше всего хотелось бы, чтобы люди воспринимали спектакль сквозь эту призму. Я могу сказать, что не накачиваюсь героином, не курю крэг, не бью журналистов. Но в то же время я вступаю в конфликт с внешним миром, просто в другом измерении. -Юра - талантливый человек, к тому же уверенный в том, что делает. А я за это очень многое могу простить. -На первом этапе я столкнулся с проблемой наличия актерских навыков. У меня не было даже азов, приходилось всему учиться самому. К тому же мы очень долго репетировали, скажем так, в офисных условиях, где не было никакой энергетики. Это уже потом, когда я вышел на сцену, стало все понятней и легче. Все-таки ощущения от концерта и спектакля схожи, и я почувствовал себя в своей тарелке . . . А до этого мы один раз с Юрой здорово поругались. Дошло до того, что я хотел уйти, а он - найти другого актера. Но для себя я вовремя понял:надо просто успокоиться. Нужно уметь из огромного потока слов выбирать те фразы, которые действительно относятся к делу. Понял, что когда режиссер, если у актера что-то не получается, начинает его оскорблять, то он оскорбляет не личность, а профессиональные качества. То есть если я, например, говорю:«Петя Пупкин - говно!»- это не значит, что я к нему как к человеку плохо отношусь. Просто на данный момент он плохо справляется со своей работой. В общем, это нормальный репетиционный процесс, и не надо на это обижаться. -В кино - возможно, да. А в театре. . . пусть закончится эта постановка, а там видно будет. -Так быстро? Нет. Я понимаю: у каждого человека наступает период полного творческого маразма. Но, с другой стороны, тогда уже будет все равно - смешно это выглядит или нет (смеется). Я не знаю, что будет со мной в шестьдесят лет. Мы можем только предполагать, располагать - не наша привилегия . . . (пауза). Я думаю, то самоубийство было роковой случайностью, Кобейн не хотел уходить из жизни. Он чувствовал ответственность перед близкими, перед поклонниками, которых, кстати, любил. И я верю, что этот выстрел - просто глупое стечение обстоятельств. -Да, я задумываюсь об этом. И не только когда выхожу на сцену или пишу музыку, но и когда что-то говорю в интервью. Просто я понимаю, что все люди воспринимают мои слова по-разному. Некоторые настолько глупы, что воспринимают их буквально. Так же, например, было и с творчеством Кобейна. Нельзя же воспринимать песню об изнасиловании как просто песню о грубом изнасиловании. Там все глубже. И хотя я люблю людей, я понимаю, что они . . . (пауза). . . Нет, все-таки большинство - хорошие, просто ленивые.