Бородинское поле, или как картошка студентов женила

Рассредоточившись по полю, будущие «акробаты пера» складывали в мешки корнеплоды, перебирали их. И хотя нам выдавали хлопчатобумажные перчатки, руки все равно постоянно были грязные. Не спасала даже баня, которую каждый вечер топили в пионерлагере, где нас поселили.Изредка нас отпускали с грядок поработать на комбайн – перебирать все ту же картошку с морковкой. Это было легче, по крайней мере к вечеру спина не болела.Но борьба за урожай – не главное. Главное, что эта самая картошка на удивление сплачивала коллектив. Вернувшись к вечеру с поля, девчонки быстренько споласкивались в бане, переодевались в «элегантное» и начинали готовиться к приходу гостей мужского пола. Наводили марафет, сервировали стол «чем бог послал» (одной нашей студентке родители раз в 2–3 дня привозили из Москвы целую коробку разных вкусностей).А часов в восемь в «девичьей комнатке» собирались юноши с гитарами. Большинство из них были «рабфаковцы», то есть отслужившие два года в армии и отучившиеся на подготовительном отделении. Мы, девчонки, наоборот, пришли в институт после школы, а потому на молодых людей, «повидавших жизнь», смотрели с обожанием. В этой компании мы много и с упоением пели, пили тоже много, и тоже с упоением, разговаривали, играли в фанты, отгадывали какие-то шарады… Посиделки продолжались до трех-четырех часов утра…А в семь утра в нашем картофельном пионерлагере играл горн. Нароябусы, чтобы ехать на трудовую повинность. Причем дороги от лагеря до поля я не помню: засыпала, едва прикоснувшись к сиденью! Недаром, вернувшись в Москву, я проспала 17 часов – первый раз в жизни! Уверена: лучшего места, чем картошка, для любви не бывает: в течение 2-го курса у нас переженились около 30 человек из 200. Правда, к 4-му курсу некоторые из браков распались. Видимо, потому что на картошку нас больше не посылали…[b]Мона ПЛАТОНОВА,выпуск 1990 года[/b]