Академик Валентин Янин: Небеса смотрят за нами

Ученик и продолжатель Арциховского – Янин, ученый с мировым именем. Уже 55 лет он копает в городе на Волхове. Под его руководством собрание новгородских грамот на бересте выросло до 933 памятников. Добавим к ним открытия грамот в Старой Руссе, Торжке, Витебске, Смоленске, других городах – услышим тысячекратное эхо «Эврика!»– Пока (!) одну. Хотя Новгород по числу грамот уже никто не догонит. И совсем не потому, что там больше и дольше копают археологи. Причина в новгородском политическом строе. Он держал на добровольной привязи всех крупных землевладельцев, всех бояр, именитых людей. Они владели землями за 500 верст и далее – на Белом море, на Печоре... Приходилось постоянно гонять коней, отправлять по рекам струги, слать депеши – распоряжения старостам, ключникам. А в Новгород приходили письма приблизительно такого содержания: земля готова, нужны семена, распорядись, чтобы мы могли их взять... Прежде всего нужда заставляла писать деловые хозяйственные письма на бересте.– Грамотность людей требовала своей реализации. Поэтому в грамотах есть все что угодно: любовная переписка, православные молитвы, языческие заговоры, шпаргалки школяров, долговые расписки, приглашения в гости, жалобы на обидчика... Живая речь! Мир человеческих отношений и страстей! Переписывались между собой не только знатные люди, но и ремесленники и крестьяне.– Почему нет? Мы уже встречали пространные цитаты из известных авторов древности. Из Кирилла Туровского, например, которого называли «вторым Златоустом». Как быстро разлеталась литература на грани XII и XIII веков! Туров – на юге Беларуссии, далеко от Новгорода, а грамота, между тем, написана уже лет через 20 после смерти Кирилла. Образность и эмоциональность всегда ценились. Поражает, например, своей картинностью заговор. Это страница, вырванная из берестяной книги. Здесь по краю видна прошивка. «Возмутилось море, и вышли из него семь жон простоволосых, окаянных видом своим...» Семь жон – это семь лихорадок. Заговор призывает демоноборцев и «ангелы летящи с небеси»: спасите от трясовицы! Как нужна была такая грамота в городе, окруженном комариными болотами, непролазными топями. А вот литературное развитие короткой сцены из Евангелия. О чем речь? Иосиф упрекает Марию, кричит на нее. Он только обручен с ней, а она беременна. Иосиф не ведает о непорочности зачатия. Новгородец дополнил эту сцену эмоциями – бранью за бесчестие и срамоту. Хотел придать тексту больше жизненной достоверности и убедительности.– Совсем не обязательно. Посмотрите, как женщины распустились в XV веке. Знаменитая боярыня Борецкая Марфа Посадница вовсю командовала мужиками. Мы нашли грамоту того же века «Приказ к Семену от жены». Так и написано – «Приказ»! А далее: «Чтобы еси угомон доспел...» Супруга, очевидно, была в отъезде, и до нее дошел слух о каких-то проступках мужа. Она и требует, чтоб тот угомонился. И с иронией, почти издевательской, заключает: «Тебе кланяюсь». Чисто бытовые отношения. Где еще встретишь такие семейные пикировки-перебранки? В летописях? Нет! Только на бересте. В маленьких свитках коры и на ее обрывках прочитываешь характеры людей, их нравы и манеры. Лиричные письма запоминаются наизусть. «Я посылала к тебе трижды на этой неделе. Почему же ты ни разу не отозвался? Чувствую, что тебе не угодна. Если б была угодна, ты, сбежав от глаз людских, прибежал бы ко мне стремглав. А если надо мной будешь насмехаться, то Бог тебе судья и моя худость женская». Интим. Разве не трогательно? Грамоту нашли не в нынешнем году, а все равно помню ее слово в слово.– Сначала казалось, что впервые за все время раскопок вернемся в Москву с пустыми руками. В июне поливали дожди, больше воду вычерпывали и ждали, пока грязь подсохнет. Завидовали москвичам – без зонтов ходят. Потом нагрянула невыносимая жара. Старшеклассники, которые у нас работают, убежали на пляж. На раскопе царила безнадежность. И вдруг 6 августа, в День Бориса и Глеба, находим бересту с очень коротким текстом: «У Глебца 12 гривен...» Фантастическое совпадение! Небеса за нами смотрят... И с тех пор что ни день – новая грамота.– Ценность памятника определяется не числом слов. Сюжетные грамоты читать, конечно, увлекательно, но значимым для науки может быть простой список людей или мест. Праздник души, если вижу знакомое имя. Много уже у меня знакомцев, живших 600, 700... 900 лет назад. Будто родного, встретил Самсона Ивановича. Он упомянут в предпоследней из найденных грамот. Самсон Иванович – известное лицо. Летопись рассказывает, как в 1317 году он попал в плен «к московским разбойникам», как его отбили, как был он избран главой республики. Или встретился топоним Комель. Это название деревни, которая и сейчас существует как раз там, где железная дорога Петербург–Москва до недавних пор делала изгиб. Помните легенду: царь вел линию по линейке и обвел кончик пальца? Хочу порадовать жителей Комеля. С полным основанием они могут праздновать 700-летие своей деревни. Сезон был не очень богатым на находки, но мы вновь подошли к интереснейшим слоям, к самому грамотному XII веку! Будущий год – год больших надежд! – Всего один процент площади, перспективной для раскопок. Давайте умножим 933 наличные грамоты на 100 процентов. Прикиньте, какое богатство попадет в руки будущих историков! Они составят адресную книгу древнего Новгорода, где перечислят всех его жильцов, укажут все казенные места, например, суды. В остатках одной усадьбы мы нашли много обрывков грамот судебного толка. Их рвали помельче, чтоб ненужные люди не читали. Вся жизнь средневекового города будет как на ладони, когда в берестяной «библиотеке» соберется 20–25 тысяч грамот. Это мой прогноз.– Изначально в Новгороде, как и в Западной Европе, писали на вощеных дощечках. В позапрошлом году мы нашли самую древнюю книгу славянского мира – деревянные листы-ковчежки с восковыми страницами. Ей около тысячи лет. Приблизительно в те же времена кто-то из умных новгородцев смекнул, что тем же инструментом – писалом – можно выводить буквы на внутренней стороне бересты. Только не нужно представлять картину так: захотел написать письмо – подбежал к березе, оторвал кусок бересты... Хотя, вероятно, бывало и так. Но, как правило, береста заготавливалась специально, ее вываривали в каком-то рассоле и продавали на торгу, как сейчас продают бумагу. Сопутствующим товаром были писала. Их носили с собой, как мы носим шариковые ручки. Таких древних орудий письма найдено около 300. Все еще впереди. Главное – чтобы новые русские не застраивали в обход закона заповедные земли. Против этого мы боремся. И власть должна быть принципиальной. Ведь речь идет о сохранении бесценного достояния России.