Мне писали письма кровью

[b]Для Запада я не гожусь– Вы, поп-звезда, заявили, что собираетесь всерьез заняться инструментальной музыкой. Это что – пощечина общественному вкусу?[/b]– Сейчас занимаюсь поиском оперных вокалисток и музыкантов для струнного квартета. Конечно, для полноценного шоу этого недостаточно. Я хотел бы привлечь цирковых артистов. Кстати, мою музыку часто играют в цирке. Конечно, все это очень серьезно, сложно и дорого. Но такая музыка может жить. Я в этом убедился на своем дне рождения, устроив концерт для приглашенных.– Конечно, песни тоже будут, но в виде бонуса, если можно так сказать.– Сейчас я бы хотел создать свой сайт на английском языке, где буду представлен как инструменталист. Для песенной поп-карьеры на Западе я не гожусь. Там нужны исполнители до 18 лет. К тому же мой английский – недостаточный для того, чтобы ставить серьезные цели в этом отношении. А несерьезные цели ставить не хочется – жизнь быстро проходит. Я хочу выйти даже не столько на лейблы, сколько на какие-то серьезные проекты – например, кино. Я не страдаю манией величия и не жду, что мне позвонит Спилберг и предложит написать музыку к своему фильму. Я был бы рад любой работе, в том числе с российскими режиссерами.– Не заладился наш тандем. Она взяла мои старые демо, что-то пообещала и пропала. К сожалению, она в очень странной физической форме, болеет, наверное. Да и Америка очень далеко. Я общался с европейскими продюсерами и понял, что пока ты сам не предложишь свою музыку, они тобой заниматься не будут. Они могут подключиться потом – что-то подрихтовать, где-то подредактировать, красиво упаковать. Типичный пример – «Тату», которые весь мир обошли, – такую музыку можно сделать здесь. А большие деньги меня не интересуют. Когда есть деньги, а мне не интересно, то деньги не в радость.– Будет очень здорово, если моя музыка будет сопровождать соответствующие акции – фестивали, нацеленные против наркомании, СПИДа. Почему бы не внести свою лепту?– Как гражданин я, конечно, задумываюсь об этом. Я могу писать музыку, которая будет заставлять людей думать об этом. Ну и заодно обращать внимание на музыку.[b]Изысканность – не буржуазность– В определенном смысле вы стоите особняком в ряду наших поп-звезд. Ничего компрометирующего вас даже в желтой прессе не найдешь. У вас вообще есть недостатки?[/b]– Надо подумать (). Я ленив. Эгоистичен – всегда был избалован женским вниманием. Я считаю себя недостаточно талантливым человеком.– Я анализирую свои поступки, чувствую ответственность за других. Но при этом могу сказать, что да, инфантильность во мне есть.– Я чаще впадаю в депрессии.– Могу выпить. …Вы знаете, у меня есть дурацкая черта – если мне плохо, я должен это выплеснуть на кого-то. В таких ситуациях могу быть некорректным. Работа ведь сумбурная, нервная. Как и у всех. Я не превозношу свою профессию и не принижаю. Так случилось.– Конечно. Покупал какие-то вещи, которые я не должен был покупать: мог отдать, например, последние деньги за картину.– Стараюсь прощать. Надо входить в положение. Мы рождены для того, чтобы страдать. Чтобы не страдать, надо отказаться от желаний.– Раньше заводился, меня это бесило. Потом понял, что негатив лучше пропускать мимо, здоровее будешь.– Что это такое?– Я метросексуал не по складу характера, а по роду профессии. Я очень не люблю ходить по магазинам, покупать себе шмотки, делать маникюр. Но приходится ().– Мне на день рождения запонки подарили с бриллиантами. Вряд ли я их когда-нибудь надену – слишком буржуазно.– Изысканность – это не буржуазность. Хочется быть больше художником. А художник и буржуазность – это разнополярные вещи. Именно это меня и напрягает в поп-музыке – то, что она крайне буржуазна. Мы живем в достаточно бедной стране. Понты не красят артиста. Я не люблю бахвальства и хвастовства. Может, со стороны это так и выглядит. Но на самом деле я не такой.[b]Если бы я был сыном Льва Лещенко…– Читаете книги?[/b]– Не могу много читать, потому что устаю. Улицкую люблю, очень понравились «Великолепные частицы» Мишеля Вельдека – великолепный роман. Новые фильмы стараюсь не пропускать. Правда, смотрю их в основном в дороге, на ноутбуке.– И то, и другое важно. Талантливый человек, если он не совсем асоциален, в любом случае будет пользоваться связями, знакомствами. На них все и построено. Конечно, элемент везения для карьеры тоже нужен.– У меня родители не были настолько знаменитыми. Отец был руководителем ансамбля «Самоцветы», то есть оставался за кадром. Вот если бы я был сыном Льва Лещенко…– Героические поклонницы и сейчас иногда возникают. С возрастом все это вызывает не более чем ироническую улыбку. Сейчас я в этом не нуждаюсь. Сейчас у меня публика взрослая. Да и времена изменились. В 80-е вообще чума была болотная. Помню наш подъезд – все 14 этажей были исписаны любовными признаниями. Письма кровью писали, детей якобы моих приносили.– Я не очень понимал, что происходит. Я учился, ездил на гастроли. К поп-карьере относился как к рутине. Хотя к этому надо было относиться, наверное, как к чуду. Девушки всегда за мной ухаживали. Как-то естественно все получилось. Я плыл по течению и ничего не анализировал.– Профессия поп-звезды часто приводит к тому, что человек теряет чувство реальности – это называется звездной болезнью. Со мной этого не произошло. Я понял, что я – это я, а Стиви Уандер – это Стиви Уандер. На месте Стиви Уандера, если бы мне не вынесли рояль, я бы напрягся.– Рановато. На самом деле у меня скопился большой фотоархив, я задумался о том, как его использовать: можно было бы издать что-то вроде альбома, какие-то забавные истории туда включить. А для мемуаров пока фактуры не хватает.– Говорят, что мама воспитывает, а папа балует. Наша семья – типичный пример.– Париж. Основательный, легкий и ускользающий.– Необходимы. Иначе брак распадется.