Неукротимый Ален Делон на Таганке

В последние годы Ален Делон в России – частый гость. И стало уже банальностью писать, что крупный французский актер, секс-символ и замечательный человек – еще и большой друг нашей страны. При этом как-то подзабылось, что именно он сыграл еще в самый звездный час своей карьеры в фильме Александра Алова и Владимира Наумова «Тегеран-43», «подкрепив» своим именем и не самую удачную работу мастеров советского экрана, и плеяду французских знаменитостей, время от времени снимавшихся в советских фильмах еще в далекие доперестроечные годы, как, например, Марина Влади и Анни Жирардо.Но вот в годы послеперестроечные, когда в Москву валом повалили звезды – кто рекламировать продукцию, кто просто представить свой блокбастер, – пожалуй, только Делон, тоже мелькавший на фоне наших северных снегов довольно часто, ничего не рекламировал. Он просто бывал в России, охотно выступал, а в конце концов даже сильно удивил, подружившись не с режиссером, не с актрисой, а – с политиком, покойным генералом Лебедем. Делон даже стал его доверенным лицом на выборах в Красноярске… Так что нынешний приезд артиста на закрытие фестиваля «Лики любви» уже вряд ли кого-то удивит. Как не удивит многочисленных поклонников его таланта и то, что приедет он получить приз «За вклад в мировое киноискусство». И пресс-конференция, которая прошла в Клубе «Джаз Таун» на Таганской площади, тоже была вполне домашней и теплой. Делон под зорким взглядом главы фестиваля, сохраняющего вежливое молчание, был вежлив и краток.Он рассказал, что в середине апреля выступит в Петербурге, а потом и в Москве со спектаклем, который успешно играет сейчас на парижской сцене. Пьеса для двух актеров называется «Русские горки», добавил Делон с улыбкой.В последнее время он предпочитает работать в театре и на телевидении. И добавил: – Настоящее европейское кино уходит. Мы входим в эру телевидения. Но я снимался у Висконти, Антониони, они научили меня самой лучшей профессии в мире.В кино он не снимается уже восемь лет. И чувствует себя патриархом на осеннем пиру жизни – очень любит детей, считая, что нужно оставаться ребенкомв душе всегда.Каков его личный лик любви? Отвечая на этот вопрос, он вспомнил Роми Шнайдер. Она осталась его подлинной и настоящей любовью на всю жизнь. Когда-то его роман с Роми протекал на глазах у всей Европы, и журналы наперебой охотились за личными подробностями их отношений. Никто не мог предположить, что Роми уйдет так рано.Разумеется, Делона не могли не спросить, что для него значит память о генерале Лебеде. Видимо, многое.«Я очень тяжело пережил смерть своего друга», – печально сказал он и тут же обаятельно улыбнулся «на публику» – с грустинкой, но «по-звездному», во весь рот: – Он подарил мне щенков сибирской лайки, и они по сей день у меня живут. Я их очень люблю, и они уже взрослые… Делон показал журналистам две маленькие фотографии собак.И тут последовал вопрос политический. Журналисты поинтересовались у друга покойного генерала-губернатора, как он относится к нынешней российской политике, кого бы мог назвать из сегодняшних представителей политической элиты? Актер покачал головой:– Я очень уважаю вашу страну и вашего президента, – ответил он. – И не могу позволять себе вмешиваться.Трудно было ожидать от него другого ответа. Видимо, симпатия Делона к России – величина постоянная. И очень приятно, что звезда французского кино, невероятно популярный у нас артист, казавшийся недосягаемой вершиной в 70-80-е годы, сегодня в Москве чувствует себя как дома.Завершившийся вчера кинофестиваль «Лики любви» вновь продемонстрировал разные лики разных ментальностей – в основном внутри объединившейся Европы, унифицирующей сейчас, кажется, абсолютно все – законодательство, образ жизни. И чуть ли не образ мыслей. Но любовь, как видно, унифицированию не поддается.Известную формулу о всех возрастах, покорных любви, вспоминаешь на норвежском фильме «Не раздеваться» (режиссер и автор сценария Торун Лиан). Фильм в Европе известен, был на детском конкурсе берлинского фестиваля и назывался в международном прокате «Цвет молока». Потому что юная героиня, отдыхающая с родителями в летней, хотя и явно нордической глубинке, открывает для себя большой мир именно тогда, когда молодой швед, которого случайно сюда занесло, в шутку говорит ей, что молоко внутри черное. Девочка Сельма почти влюбляется в этого парня, сказавшего ей дежурную детскую шутку и исчезнувшего. В нем есть какая-то искорка… а вокруг – родители с их безоблачными отношениями, которые так раздражают, и первые увлечения подруг: юноши, еще совсем незрелые, но уже пытающиеся рассуждать о женщинах совсем по-взрослому, подражая старшим. Знакомая благополучная жизнь, скучная, понятная до мелочей. А вот случайному шведу удалось всего за несколько минут оставить поэтический след – предчувствие будущей романтической любви… Фильм, приехавший из Норвегии, явно «для семейного просмотра». Торун Лиан начинала как писатель и на сей раз экранизировала собственный роман. Ее камера по-литературному внимательна к каждому душевному движению детей, мягка и иронична.Но незамысловатый сюжет (путь Сельмы к первому поцелую) развивается так медленно, что умилительные детали бесконфликтной жизни быстро утомляют. Ведь это все-таки о детях, которым по штату положено быть живыми, вносить в степенное взрослое общество огонек карнавальной игры… Для любви всегда нужна искорка безумия. И эту искорку привносит в жизнь Сельмы образ черного молока – увы, так и оставшийся в предсказуемом сюжете красивым и непонятным пятнышком.Зато веселого безумия не занимать героям сербско-черногорского фильма «Когда я вырасту, я стану кенгуру» (режиссер Радивое Андрич). А как без него обойтись, если в стране царят анархия, безработица и социальное неравенство – но все-таки не настолько глубокое, чтобы обнищавший дворовый красавчик Браца не мог назначить свидание очаровательной фотомодели, которая выросла на соседней улице. Безработный Браца целыми днями просиживает на крыше высотного дома с такими же, как он, юными шалопаями, которым не на что купить даже пива – что уж говорить о красивых шмотках! Их для свидания приходится занимать у незадачливого бизнесмена – у того в кармане тоже пустовато, и он может помочь только натуральным продуктом. А старшее поколение сидит в дешевом кафе и смотрит по телевизору футбол.В этом суматошном анархическом городе у всех свои драмы. В том числе любовные – когда наступает ночь, весь Белград оглашают истошные вопли брошенного мужа, разыскивающего жену: «Сладя-а-яна!..» Безумное веселье трудного времени напоминает мир Кустурицы, но без его безудержной фантазии и смелой режиссуры. Зато неумирающее чувство плутоватого братства и взаимовыручки – такое же, а изменившиеся реалии подвергают его серьезному испытанию. Браца, вынужденный ради того чтобы «закадрить» красавицу, пускаться на множество плутовских ухищрений, в конце концов его не выдерживает. Или – почти не выдерживает. Потому что фотомодель хоть и фотомодель, но ведь выросла в том же Белграде, в тех же веселых и беспечных кварталах… А ведь когда-то самыми веселыми и беспечными кварталами Европы считались венецианские – с их гондолами, романтическими вечерами и красавицами на живописных балконах. Теперь Венеция – город-призрак, туристический рай или место действия душещипательных любовных историй. Вроде той, что рассказал польский режиссер Лех Маевский в фильме «Сад земных наслаждений».Картина с претенциозным замахом – совместное европейское производство Польши, Великобритании, Италии. Героиня – итальянка Клаудиа – пытается найти глубинный смысл в живописи Иеронимуса Босха, великого голландского художника, очень модного у интеллигенции последних десятилетий. В Венеции она встречает математика Криса, и они влюбляются друг в друга. Крис снимает на видеокамеру их счастливые дни, и, собственно, фильм состоит из кусков его съемки.Перелом сюжета наступает, когда Клаудиа в промежутке между занятиями любовью и спорами о творчестве Босха признается влюбленному Крису, что больна раком горла. Ей осталось жить не больше года. Крис в ужасе. Но продолжает снимать. Так рождается вторая половина фильма – первые серьезные приступы смертельной болезни и эротические сцены, когда в страстном темпераменте любовников уже ощущается предчувствие конца. И последние минуты ожидания у дверей операционной. Потом видеокамера Криса фиксирует, как выходит врач, и Крис проматывает кассету, не в силах слушать простые слова о смерти.Модность темы, красивые актеры и в подтексте – образ современной романтичной Европы. Однако при этом – драматургическая пустота, закамуфлированная именем Босха.Серьезности и глубины в анализе психологии среднестатистического современного европейца, столкнувшегося с изначальным трагизмом бытия, фильму очень не хватает. Красивый грустный этюд, и только.Тема оказалась намного серьезнее ее воплощения… А вот сюжет для этюда не просто красивого, а еще и забавного. Молодая актриса-неудачница, лишившись любимой роли в пьесе Мольера, вынуждена наняться на виллу под Копенгагеном ухаживать за парализованным стариком. Старик к тому же немой и буйный – то стакан разобьет, то кусаться начнет… Но слишком она живая, эта неугомонная Анна, чтобы спокойно смотреть на безобразия нечесаного пенсионера. Тем более что однажды ночью она случайно подглядела, как несчастный паралитик спокойненько сошел с инвалидной коляски, вышел в сад без посторонней помощи и под полной луной уселся на садовые качели… Пусть ей не дали сыграть в спектакле – зато она сполна проявит свои актерские способности, «раскрутив» любовную драму пятидесятилетней давности, вылечив старика от депрессии, а заодно и сама выйдет замуж. Датский фильм «Вилла «Паранойя» (режиссер Эрик Клаусен, он же сценарист и великолепный исполнитель одной из центральных ролей) рассказывает, в сущности, трагикомический бытовой анекдот. Но в этом анекдоте авторы сумели разглядеть и иронически отразить проблемы современной Дании, кажущейся таким раем любителям европейских рейтингов. Отношение к эмигрантам с юга Европы, одиночество тех, кто достиг самостоятельности, расплатившись за это частью своего человеческого естества, и взаимосвязь поколений, которая кажется непреодолимой, а ее, оказывается, так легко наладить – нужно лишь немного душевного тепла и ума… Многоликая современная Европа кажется такой большой, когда на экране после белградской суматохи возникает степенная скандинавская жизнь, а искрометный южный темперамент сменяется суровым и лиричным северным. Но, быть может, в этом одна из целей фестиваля «Лики любви» – показать нам, в чем мы непохожи друг на друга. Кинематограф успешно противостоит унификации, которую так охотно поддерживают сейчас новостные выпуски телевидения, так зацикленные на проблемах геополитических, что, кажется, с презрением относятся к повседневным, вечным, общечеловеческим.[b]НАГРАДЫ ФЕСТИВАЛЯ«ЗОЛОТАЯ СТРЕЛА»[/b] за лучший фильм фестиваля – (Иран, режиссер Асгар Фархади)(«Под ее окном», Словения)(«Юготрип», Германия) за лучший романтический дуэт – исполнители главных ролей в фильме «Найсландия», (Исландия – Дания – Германия – Великобритания) – фильм «Кошка убежала из дома» (Япония), дебют молодого режиссера Нами ИГУЧИПриз – самый романтичный любовник и самый неотразимый мужчина киновека