IV Московский Пасхальный фестиваль

«Страсти по Иоанну» Баха в исполнении Кельнского камерного хора и оркестра старинных инструментов Collegium Cartusianum выглядели драгоценностью даже в короне Гергиевской империи.40 номеров «Страстей» – трудоемкая попытка реконструкции звучания и самого духа баховских времен. Любопытство публики вызвал никогда не виданный маленький орган (позитив) – деревянная бандура, играя на которой музыкант должен смотреть в ноты не перед собой, а справа на пюпитре.Внимая рафинированному исполнению, ведомому дирижером Петером Нойманном, чувствуешь себя тетей из деревни, сдавшей чемодан в камеру хранения на Курском вокзале и ненароком забредшей в лучший концертный зал.Партер замер, не шелохнувшись выслушав всю историю – от Тайной Вечери и предательства до распятия Христа во всех физиологических подробностях. Потрясающее впечатление и на самых придирчивых меломанов «Страсти» производят из-за феноменальной музыкальности музыкантов, голоса которых подобраны к тому же с прицелом на особенности тембра. Неожиданны и интонации, меняющие привычную трактовку образов. Так, Христос (бас Йорк Феликс Шпеер) поет «Царство мое не из этого мира» с необыкновенной нежностью.К концу неземная скорбная, ключевая красота зазвучала в арии «Разлейся, о сердце, потоками плачей» (сопрано Джоан Ланн). Закончились «Страсти» хором, взывающим дать людям покой. Сцены воскресения нет – от этого впечатление глубокое, тяжелое, незабываемое. Глас народа (хор) на протяжении всего сочинения – двойственный. Ведь народ то кипит, как развороченный курятник: «Долой его! Долой! На крест!», то рыдает: «Яви свой образ ясный на утешенье мне». Это тоже наводило на грустные размышления о том, что же такое все-таки глас народа и сильно ли надо к нему прислушиваться.