ВЛАДИМИР КРАМНИК: О ТОМ, ЧТО НЕ ПОЛУЧИЛ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ, ПОКА НЕ ЖАЛЕЮ

[i]Как и все великие шахматисты, Владимир Крамник – личность неординарная. Много у выдающегося гроссмейстера странностей, много интересных увлечений. Даже своим внешним видом Владимир отличается от так называемых шахматных ботаников.Двухметровый Крамник с мощной крепкой фигурой вполне мог бы побороться и под кольцом на баскетбольной площадке, и даже потолкаться на зеленом газоне, играя в регби. Владимир всегда мечтал о шахматном троне и был единственным, кто бил непобедимого Каспарова на крупных международных турнирах и никогда не боялся встречи с железным чемпионом. И вот, наконец-то, свершилось. В личном поединке Крамник одолел Каспарова и теперь носит титул неофициального чемпиона мира. С тех пор уже прошло немало времени, и сейчас у Крамника появились новые задачи. О своих мыслях, планах, а также жизненных пристрастиях Владимир рассказал корреспонденту «Вечерней Москвы».[/i][b]О друзьях, учителях и родителях — Владимир, скажите откровенно, кого из шахматистов вы могли бы назвать своим учителем? [/b]— Ботвинника и Каспарова. Вы знаете, многие шахматисты боятся играть с учителями. Мне даже кажется, что Каспаров обладает способностью психологически «ломать» соперников. Но у меня такого чувства никогда не было. Может, поэтому я и обыграл Каспарова.— Да — это классные шахматисты! Им удалось создать положительный микромир, и поэтому мне играется комфортно. Помогают мой давний друг Евгений Бареев, француз Жоэль Лотье и Мигель Ильескас из Испании – интернациональная бригада. Они всегда искренне за меня болеют, хотя в шахматах это большая редкость. Я работаю и с Петром Свидлером, с Александром Морозевичем, с Евгением Долматовым, с Владимиром Беликовым.— Родителям. Я всегда так делаю, потому что ближе них у меня пока никого нет на этом свете. Они за меня больше переживают, чем я сам во время игры.— Играть в шахматы меня научил отец. Это он купил мне в детстве книжку «Партии Каспарова» и стал «виновником» моего увлечения. А когда мне исполнилось одиннадцать лет, то на день рождения кто-то сделал мне царский подарок и отправил письмо в адрес Михаила Моисеевича Ботвинника с просьбой обратить на меня внимание. Так я попал в шахматную школу Ботвинника, в которой ему помогал проводить занятия Гарри Каспаров. А с 12 лет я перешел в школу Гарри Кимовича.[b]О теннисе, пиве и ФИДЕ — Ваш рост как-то не ассоциируется с шахматами...[/b]— Наверное, вы правы. Мне двух сантиметров недостает до двух метров. Конечно, с таким ростом хорошо играть в баскетбол и волейбол, но что поделаешь, если меня больше привлекают шахматы. А из игровых видов спорта предпочтение отдаю теннису. Кто-то сказал, что теннис – это шахматы в движении. И с этим трудно не согласиться. В обоих видах спорта необходимо принимать решение в считанные доли секунды.— Иногда хожу с приятелями в бар, выпиваю пару кружек пива. На день рождения могу себе позволить и более крепкие напитки. Все зависит от настроения и компании.— На кого только я не похож! И на физика, и на химика, и даже на будущего лауреата Нобелевской премии. А я всего лишь шахматист! Не поверите, но у меня нет даже высшего образования, и пока я об этом не жалею. Мог бы, конечно, получить диплом для «галочки», но пока не вижу в этом необходимости.— При его участии была создана Профессиональная шахматная ассоциация. Она финансировала два его матча на высшем уровне — с Найджелом Шортом в 1993 году и с Вишванатаном Анандом в 1995. В обоих Каспаров взял верх, но вскоре ПША прекратила свое существование. Рухнули и другие организации, бравшиеся провести новый поединок за корону с его участием. И тогда он решил вернуть шахматы в доисторические времена, когда чемпион отстаивал свое звание в матче против наиболее достойного претендента. Однако серьезных спонсоров не обнаруживалось, да и «достойные» соперники то и дело менялись. В итоге Каспаров установил своеобразный рекорд: в течение пяти лет не отстаивал свой титул сильнейшего. Такого не случалось более полувека.— Точно. После матча я уехал во Францию к своему секунданту гроссмейстеру Жоэлю Лотье. И вдоволь отдыхал.[b]О женщинах, картах и политике — С победой что-то изменилось в вашей жизни? [/b]— Многое. И при этом проблем прибавилось. Отныне я должен быть в центре внимания, журналисты меня разыскивают, а ведь раньше я не интересовал почти никого. Я даже как-то опасаюсь, что люди будут узнавать меня повсюду. Я бы сказал, что испытываю столько же удовлетворения, сколько и страха.— Нет. Я хорошо себя знаю, чтобы определить свои сильные и слабые стороны. И не провожу, как Каспаров, интенсивные спортивные тренировки. И еще задолго до каждого старта полностью прекращаю пить, развлекаться и курить.— Времена меняются. У меня нет никакого желания ввязываться в политику. Никакая партия и движения пока меня не привлекают. Это не сходится с моей жизненной позицией. Я сам по себе. Не вижу пока причины вступать в какие-то движения. Я – человек, и я есть свое движение. Я не хочу становиться винтиком в каком-то механизме. Всегда любил свободу и всегда люблю оставаться при своем мнении.— Без перемен. Я еще не встретил женщину своей мечты. В них больше всего ценю искренность. После победы над Каспаровым интерес ко мне со стороны прекрасной половины человечества заметно повысился, но я не так прост, как кажусь с первого взгляда.— Не без этого. Ведь карты – любимая игра многих шахматистов, только индиец Виши Ананд к ним пока не пристрастился. С удовольствием играю в белот, иногда в преферанс. Иногда играем и на деньги, но ставки – чисто символические.