ИННА ЧУРИКОВА: Я ИЗБАЛОВАНА МУЖЕМ
— Ну почему именно я? — Мне кажется, ваш список несколько маловат.— Не задумавшись? Лия Ахеджакова, Марина Неелова, Гундарева. Они Богом определены быть актрисами... А если задуматься, можно назвать и другие имена. Это очень непростой вопрос, кто просто хорош, а кто велик. Важно — волнует тебя этот актер или нет. Вот Суханов, он какой? Я бы определение «великий» заменила другим словом — настоящий. Мне кажется, у Петра Фоменко растут интересные актеры.— Сейчас эротика в моде.— Вообще то жюри не должно угождать вкусам публики и зависеть от них. Ведь должны быть настоящие художественные критерии. Особенно обидно, когда дело касается литературы. Вначале все-таки было слово. А слово влияет на мировоззрение. Меня формировали хорошие книжки. Впрочем, это раньше именно литература воспитывала, а сейчас мало читают, слишком много других искушений: можно уходить в компьютер, в казино, в телевизор, в мистику — куда хочешь. Теперь, как это ни смешно, художественную литературу читают избранные. А порнографию покупают многие, это ведь куда интереснее как минимум двум возрастным категориям — недорослям и престарелым. А их много.— На том, что мы с сыном Иваном Панфиловым сценаристы этого фильма, настаивает Глеб. Я отвожу себе скромную роль — сослушателя, соучастника наших диалогов.— Ну что вы! Она настоящий сценарист. Мне кажется, что Светлана в фильмах Германа и эстетически закручивает всю историю.— Нет, просто мы оба понимали, что здесь нужен был другой генотип, другой характер. И английская актриса Линда Белингтем очень точно и верно сыграла внучку английской королевы Виктории — русскую царицу Александру Федоровну.— В театре я работаю всегда, а на неинтересные предложения в кино не хочется тратить силы.— Ну что вы, я избалована Глебом Панфиловым. Он человек глубокий, и его замечания всегда по существу. Более того, он меня защищает от случайностей, в том числе и при монтаже. И потом, он меня хорошо знает, поддерживает.— Безусловно. Вот сейчас очень хочу сходить на спектакли к Фоменко. Хотя мне сказали, что это довольно сложно, там всего восемьдесят мест… Все както не получается.— Я и сейчас играю в нашем «Ленкоме» пьесу Александра Галина «Sorry». Играю «Старую деву» Птушкиной. Я читаю много современных пьес, ищу ту, которая меня разволнует, пленит.— На нынешнем экономическом этапе все думают исключительно о зрителе — как его бедного утешить и развлечь. Редко встречаешь настоящее кино.— Хочется надеяться, что народ опять пойдет в кинотеатры, как это было прежде. Сегодня зритель у нас молодой. Те, кто повзрослей, сидят у телевизора. А для тех молодых, кто ходит что-то смотреть, даже «Анну Каренину» издали в комиксах. Но кто знает, может, посмотрят-полистают, а потом возьмут Толстого да и прочитают.— Так иногда случается. Жизнь меняется и иногда может такое закрутить! — Вы что имеете в виду? Политическую ситуацию, какую-то цензуру? К нам никто пока не приходил, никакие комиссии. Я очень надеюсь, что так и останется. И НТВ останется, и «Эхо Москвы».— Я не знаю, каким он был артистом, но вел себя в этой предвыборной кампании недостойно. Ни как журналист, ни как человек. Это мое мнение.— Буду очень жалеть. На этом канале много интересных передач, живые дискуссии, споры полярных мировоззрений. Репортажи о судьбах простых людей, которые, несмотря на все наши трудности, не отчаиваются, а созидают. Иэтому у них можно поучиться.— Если кому-то хочется у меня поучиться, пусть приходят в театр. Я так училась. Считаю Эфроса своим учителем, хотя он меня и не учил. Учусь у Марка Захарова, учусь у других режиссеров и прежде всего — у жизни. А настоящая школа — это то, что производит на тебя сильное впечатление.