ДОСТОИНСТВО БЕЗ ПИАРА

[i]День печати, 13 января, в календаре «красных» дат любого журналиста отмечен особо. Не так уж часто у прессы подворачивается законный повод без околичностей поговорить о своих проблемах.Вынести на люди, так сказать, сор из избы.Сегодняшний собеседник корреспондента «ВМ» — председатель Союза журналистов России — В любой стране Союз журналистов — это прежде всего профсоюз. Если приводить конкретные примеры, то идеальный вариант, на мой взгляд, — финский союз журналистов. Он занимается только вопросами трудоустройства, защитой прав и зарплатой. Финский журналист чувствует себя за союзом как за каменной стеной: в случае увольнения, например, работодатель вынужден выплатить ему зарплату за три (!) года вперед.Плюс к тому — сам союз «отстегнет» уволенному еще и солидную компенсацию за моральный ущерб. Конечно, членские взносы там довольно большие — порядка 100 долларов в месяц. Вы смеетесь? Это потому, что вы знаете: средняя зарплата российского журналиста вдвое меньше... Мы смотрим на финнов с белой завистью. И сегодня делаем лишь первые шаги по направлению к этой «белой мечте».Мы объединяемся: работодатели, главные редактора, представители электронных СМИ...— Смысл в том, что с его помощью мы занимаемся правовым экономическим обустройством рынка СМИ. Президент Путин очень точно сказал: истинная свобода прессы — в экономической независимости ее от партий и финансовых группировок. Эту же задачу пытаемся решить и мы: лоббированием законов о господдержке СМИ, отстаиванием ряда таможенных и налоговых льгот. Некоторые успехи на этом пути уже имеются: с нашей подачи принят закон о районной газете, создан Институт общественной экспертизы — он определяет, в каких регионах наиболее неблагоприятный «климат» для прессы.— Принцип партийности остался и сегодня главным, но, на мой взгляд, стал выражаться крайне вульгарно, в лоб: кто заплатит, то и закажет музыку. Правда, теперь это называется пиаром. Степень навязчивости процедуры «промывки мозгов» определяют его цвета — «черный» пиар, «серый», «белый»...Но суть от этого не меняется: это способ подачи «заказной» информации, за которым стоят политтехнологии. И слава Богу, что на этом фоне не пропала еще нормальная, непредвзятая журналистика. Последний редут, защищающий в обществе такую журналистику, — это наш Союз журналистов.— Он добавил еще, что журналисты не являются субъектом формирования общественного мнения, что журналистика — не более, чем проводник информации. И что каждый журналист должен об этом помнить. Говоря другими словами, знать свое место и не зарываться. Мне кажется, подобная позиция вредна.Мы, журналисты — глаза и уши общества. Для нас важно не потерять доверие тех, кто нас читает. Упаси Бог, чтобы в материале была предвзятость, чтобы тебя заподозрили в неискренности. Такая позиция, мне кажется, всегда была сутью российской журналистики.— В принципе, его программа — это часть тех задач, которые уже выполняем мы. Главное любимовское ноу-хау: правительство дает Союзу деньги, а он выполняет за это определенную работу. Такой вот прагматичный взгляд на вещи. Нам, я считаю, он не подходит: мы же не пиарагентство. Мы — Союз журналистов, который защищает свой этический кодекс, хранит основы профессии. А Любимову мы сказали: если хочешь работать с нами, давай прямо сейчас изберем тебя секретарем — работай на здоровье. Его это смутило, он сказал, что это — несерьезный подход к делу.— Я по поводу этой ситуации могу сказать только одно. Да, есть люди, которые за годы перестроек и перемен сумели создать материальную основу для себя и своего медийного бизнеса. Да, это прагматичные, умные и небедные господа. Но для того чтобы прийти в журналистское сообщество и успешно руководить им, этого мало. Нужно еще, чтобы люди тебе доверяли. Поэтому сразу возникают вопросы: помог ли ты журналисту, попавшему в беду? вмешался ли в конфликтную ситуацию? За последние годы у нас в стране, например, убиты более 200 журналистов.Остались их семьи — дети, жены, престарелые родители. Часто они с трудом сводят концы с концами. Союз журналистов помогает им, чем может. У нас, например, есть клуб детей погибших журналистов. Вот я и спрашиваю себя: помог ли хотя бы одному такому ребенку Саша Любимов? Никогда. Или глава ИТАР-ТАСС Виталий Игнатенко, еще один инициатор создания альтернативного Союза? Никому. Вы помните ситуацию, когда мы вытаскивали из тюрьмы Бабицкого? Игнатенко тогда отреагировал просто: нашли, дескать, кого защищать... В конце декабря у нас традиционно проходит день поминовения погибших журналистов. Семей много, но мы каждому стараемся сделать подарок, раздать хоть какие-то деньги... Когда мы проводили день поминовения в прошлом году, меня охватила жуткая горечь, ибо на встречу не пришел ни один из этих крепко стоящих в жизни медиа-парней. Наверное, их занимали другие дела. А семьи погибших коллег — ну и что? Отработанный материал, через который нужно перешагнуть и не тратить на него время.— Ветераны-журналисты — это вообще трагедия. Сегодня у нас нет ни одного СМИ, где бы к ним проявляли элементарную заботу, хотя лет 15—20 назад их имена были гордостью отечественной журналистики. В нашем доме ветеранов они могут собраться послушать музыку, поговорить с друг другом — и это все. Сейчас я сижу перед вами, а сам ломаю голову: на носу традиционный бал ветеранов прессы. Речь, как всегда, идет о насущном: сколько удастся найти денег. Найдем больше — больше ветеранов пригласим и соберем для них больше немудреных подарков: лекарств, продуктов... К месту заметить, я не припомню случая, чтобы кто-то из новых русских от медиа пришел и сказал: позволь мне занять твое место на бале ветеранов, и выступить перед этими замечательными стариками, сделать им подарки. Я бы с радостью и умилением ушел в сторону. Но таких предложений нет...— Львиная доля обращений в комиссию поступает из регионов. Именно там возникают сегодня очень сложные и запутанные отношения между журналистами и местной властью. Мы активно вмешиваемся в эти процессы. Пример такого рода конфликта — ситуация в Брянске.Там глава администрации добился незаконного увольнения председателя телерадиокомитета. По этому делу мы выиграли пять судов, решениями которых его должны были восстановить на работе. К сожалению, судебные решения местной власти не указ: на работу этот человек так и не был допущен. Весьма показательный пример отношения к судам — увольнение главного редактора «Книжного обозрения». Там тоже суд восстановил его в должности, но руководство газеты это решение попросту проигнорировало. Пикантность ситуации лишь в том, что сама газета принадлежит Минпечати, следовать букве закона которому, кажется, сам Бог велел. Но в некоторых районах нам удалось все же добиться взаимопонимания с властью и обеспечить неплохой уровень защиты журналистов. Это Татарстан, Удмуртия и еще десятка полтора-два регионов.— Исключительно тяжелый вопрос. Когда мы просматривали список возможных кандидатов на премию, оказалось, что их можно буквально по пальцам пересчитать. Это такие глыбы, как Василий Песков, Егор Яковлев, Юрий Рост... Мне кажется, это говорит в первую очередь об отношении власти к журналистам. Нынче ей сподручнее, чтобы журналистика ограничилась ролью приводного ремня в деле пропаганды. А премия, думается, поможет отличить рядовому читателю, кто перед ним: журналист, чтущий этический кодекс профессии, или пиарщик. Но я не жалуюсь, достойных людей всегда можно найти.— Не только. Недавно ко мне приехал папа одной журналистки из глубинки. Она была там главным редактором местной газеты, а власти газету фактически закрыли: уволили ее, набрали новый штат сотрудников. Так вот, эта женщина решила выпускать независимую газету. И родители, чтобы помочь ей, продали свою трехкомнатную квартиру, занимаются распространением. Поймите правильно: речь здесь вовсе не о слепой родительской любви. Просто родители считают, что дело, которым занимается их дочь, нужно людям, городу. Этот случай, конечно, уникальный и носит, пожалуй, оттенок трагического фарса. Но когда в обществе возникают подобные ситуации — это сигнал: подлинная журналистика востребована и не нуждается в ангажированности. А этот вывод дорогого стоит.— В последнее время — это заметили все — газета явно прибавила, стала намного интереснее — и по содержанию, и по форме. Только не зазнавайтесь!