Вдогонку за Беном Джонсоном

Стероиды часто называют спортивными наркотиками. Дело в том, что увеличение мышц или же огромная работоспособность под воздействием биологически сильных добавок недолговечны. Чтобы те же мышцы поддерживать в нужном спортсмену состоянии, необходимы все новые, постоянно увеличивающиеся дозы анаболического препарата. Именно по этой причине в ряде западных стран давно осуществляется контроль со стороны государства за оборотом стероидов.Всемирная организация здравоохранения в Конвенции ООН о психотропных веществах 1971 года указала, что если вещество обладает способностью вызывать состояние зависимости, оказывать стимулирующее воздействие на центральную нервную систему, то есть основания для применения к этому веществу мер международного контроля.Россия тоже включила ряд препаратов в список сильнодействующих и ядовитых веществ. Однако антидопинговая служба в стране ныне находится, мягко говоря, в незавидном положении. Последствия этого сказываются практически регулярно. Из года в год на зарубежных, именно на зарубежных, а не на внутренних соревнованиях наши атлеты попадаются на применении запрещенных препаратов все чаще и чаще. Еще недавно мы считали, что эта проблема стоит где-то там, за бугром. Один скандал с канадским легкоатлетом Беном Джонсоном, имя которого уже стало нарицательным, чего стоит.Почти «пятилетку» СМИ не могли угомониться. Однако и советские спортсмены потребляли допинги. Правда, в шестидесятых и начале семидесятых ограничивались в основном разрешенными препаратами или витаминами: кокарбаксилазой, инозином, рибоксином и др. Потом, в зависимости от видов спорта, с молчаливого согласия тренера стали переходить на самые что ни на есть настоящие и разнообразные допинги, которых в мире насчитывается несколько сотен наименований.Председатель Антидопингового Центра при Олимпийском комитете России Николай Дурманов в ходе беседы быстро и толково пояснил, что происходит с людьми, потребляющими запрещенные в спорте препараты: нарушается потенция и детородная функция, поражается печень (вплоть до заболевания раком), рвутся сухожилия, страдает сердечно-сосудистая система и т. д. Словом, потребляющие допинг спортсмены, особенно если принимают его бессистемно и без контроля личного врача, к 25–30 годам становятся самыми настоящими инвалидами.У боксеров и борцов самым популярным допингом стали диуретики.Кстати, тяжело- и легкоатлеты их тоже потребляли. Действовали они как сильное мочегонное средство, что было очень важно для сгонки веса. Последствия применения диуретиков были ужасными – судороги, смерть.Ни один из призеров чемпионатов и соревнований не мог избежать процедуры, называемой пробой на допинг.Сразу же после выступления, с помоста, ковра или легкоатлетической дорожки атлета «брали за белы рученьки» и отводили куда следует. Кроме призеров, скажем, в той же тяжелой атлетике выбирали одного спортсмена по жребию, а, допустим, в пулевой стрельбе – двух. Одним словом, как это и предписывал регламент медкомиссии МОК. То есть в тяжелой атлетике, где десять весовых категорий, делалось 40 биопроб, в стрельбе – 55. За год таким образом общая сумма проб во всех видах спорта составляла около 5 тысяч.Существовал и другой вид контроля. Специалисты антидопинговой службы в любое удобное для них время приезжали на сборы и там делали свое дело. Доходило до того, что спортсмены, увидев знакомые лица (а их, собственно, было не так уж и много) где-нибудь на спортивной базе, попросту сбегали оттуда. Кто под различным предлогом, а кто и вовсе исчезал в самоволку. Попадаться, разумеется, никто не хотел, ведь наказание было строжайшим – от дисквалификации до лишения денежных премий и почетных званий с титулами. Даже ДЮСШ и детские спортивные интернаты не избегали такой участи. Соответственно, все юниорские соревнования проходили под контролем.Весьма существенно было то, что брали и «темные» пробы. То есть ее кодировали в лаборатории цифрой, и кому она принадлежит, никто не знал.И только в службе допинг-контроля разбирались что к чему. Излишне говорить, что эти меры принимались для того чтобы не было давления со стороны заинтересованных лиц. Принцип внезапности в сочетании с обычным допинг-контролем стал даватьнастолько потрясающий эффект, что в спортивной элите не могли не призадуматься: а не лучше ли рассчитывать на собственные силы? Кривая потребления допингов резко покатилась вниз. Но, к сожалению, ненадолго. Распад СССР привел к тому, что антидопинговая служба развалилась.Со временем положение антидопинговой службы несколько изменилось. Под свое крыло ее взял Олимпийский комитет. Был образован Центр спортивной медицины при Олимпийском комитете России, который со временем переименовали в Антидопинговый центр. Однако заявки на допинг-контроль продолжали резко сокращаться. Причина банальна: стоимость одной биопробы могла достигать от нескольких сотен до нескольких тысяч долларов США в зависимости от вида исследования. Такие цены для наших полунищих спортивных федераций оказались не по карману. Как говорится, а оно нам надо? Но чтобы хоть как-то оправдаться, хотя бы в собственных глазах, пробу на допинг стали делать медкомиссии самих федераций. Причем далеко не всех. Но, во-первых, они являются заинтересованными организациями, а, во-вторых, о каком качестве проб вообще в данном случае может идти речь? Надо ли в подобных условиях упоминать еще про бывший принцип внезапности? Тут уж не до «принципов».Самим бы как-нибудь выжить. Вот и выживают по сей день, занимаясь коммерцией, посредническими услугами и прочими далекими от спорта делами. Впрочем, это отдельная тема для разговора.Хочется спросить: разве нет никому дела до этой проблемы или, может, действительно хотят разрешить применение допингов и тем самым разрубить гордиев узел? Только прежде чем это совершить, надо вспомнить, что в США, на которые так любят ссылаться, а также в Канаде, Австралии и некоторых странах Европы применение допинг-препаратов приравнивается к наркомании, и люди, замеченные в подобном грехе, сурово караются законом, вплоть до тюремного заключения. У нас же спортсмены, замеченные в потреблении допингов, остаются практически безнаказанными. Проштрафившиеся отделываются легким испугом и продолжают свои тренировки, выступления и скорее всего по-прежнему потребляют допинг.Недавно известный российский футболист Егор Титов, дисквалифицированный на год за потребление подготовлены при поддержке Комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы допинга, высказал в одном из интервью одну небезынтересную мысль о том, что допинг – это прежде всего бизнес.Уж не здесь ли собака зарыта? Ведь, как известно, когда речь идет о больших деньгах, то тут уж не до морали и принципов. Территориальными органами ФСКН России в 2004 году было возбуждено около 1400 уголовных дел, связанных с оборотом сильнодействующих веществ, в том числе с биологически активными добавками, содержащими в себе эти вещества. Изъято более 10 тонн отравы. В основном это препараты импортного производства. Как правило, основные нарушения сводились к реализации этих добавок к пище, прежде всего в аптечной сети, без сопроводительных документов, несоответствие информации, выносимой на этикетку, тому, что указано в регистрационном удостоверении, а также различные нарушения при рекламе. Специалисты ФСКН России считают, что проблема допинга стоит гораздо шире, чем спорт высших достижений. Теми же потребителями анаболиков зачастую становятся молодые пацаны, желающие просто подкачаться и приобрести красивое тело. В Челябинске, например, их «кормили» подпольные торговцы.В областное управление наркоконтроля стала поступать информация о том, что в отделах спортивного питания и атлетических клубах идет торговля медицинскими препаратами, отнесенными Минздравом к разряду сильнодействующих веществ. Наркополицейским удалось установить лиц, осуществлявших реализацию препаратов, а также каналы их сбыта, поступления и способы хранения. Причастные лица и предприятия не имели лицензии на фармацевтическую деятельность, к тому же вещества отпускались без рецепта врача. После проведения проверочных закупок из незаконного оборота было изъято свыше двух тысяч таблеток и более двухсот ампул различных сильнодействующих веществ: метандиенон, ретаболил, декадурабол-100, декадурабол50, эфедра, другие соединения эфедрина, нандролон, станозалол. При обысках изъята еще тысяча таблеток.В спорте эти вещества давно и хорошо известны. Большую часть этих препаратов запретили еще в 70-х годах прошлого века, а, например, станозалол стал особо известен в нашей стране послепоследней летней Олимпиады в Афинах, где на его употреблении попались, были дисквалифицированы и лишены всех завоеванных медалей российские спортсменки. В качестве обвиняемых проходили владелец салона спортивного питания и тренер известного клуба «Атлет». Оба получили условные сроки наказания. Анаболические средства попадают на черный рынок не только из-за бугра. Так, в подмосковном Протвине наркополицейские пресекли незаконное производство анаболиков, которое было налажено на территории фирмы «Веда». Официально там занимались изготовлением биологически активных добавок и ветеринарной продукции. Главные же доходы «фирмачей» были неофициальными.Они производили кустарным способом стероид «неробол», пользующийся в молодежной среде большим спросом. Этот анаболик содержит в себе сильнодействующее вещество метандиенон, который поражает, в первую очередь, внутренние органы человека. Дело было поставлено на широкую ногу – изъято около 200 тысяч таблеток общим весом почти 40 кг. Возбуждено уголовное дело, ведется следствие. Всего наркополицейские сейчас расследуют 17 случаев фальсификата.[i]Подведем некоторые итоги. Безусловно, проблема бесконтрольного потребления допингов требует комплексного подхода. Итак, что касается большого спорта.Предельно ясно, почему наши попадаются, как правило, лишь на зарубежных состязаниях: целые виды спорта не контролируются, а федерации покрывают нарушителей. Может стоит ныне существующий Антидопинговый центр сделать частью государственной структуры, при правительстве России, чтобы она имела централизованное финансирование? Ведь сколько уже вложено денег в лабораторию, аналогов которой в мире насчитывается от силы три десятка.Теперь о преступном бизнесе. В ФСКН России считают, что контроль будет куда более эффективным, если наши законодатели вообще ликвидируют понятие сильнодействующие вещества, заменив их, в соответствии с международными нормами, на психотропные со всеми вытекающими отсюда уголовными последствиями[/i].