Он не хотел быть символом

Сегодня это стало бы величайшим рекламным трюком. В сопровождении истребителей по небу летит лайнер. В нем – первый космонавт Земли.На аэродроме суета, оркестр поблескивает и позванивает медью, с ковровой дорожки сметаются невидимые пылинки. Первое лицо государства сверкает знаковой всему прогрессивному человечеству лысиной.Лайнер совершает посадку. Подруливает к ковровой дорожке, из приоткрывшейся двери появляется его тут же ставшая великой улыбка. Гагарин слетает по трапу и отчаянно меряет планету якобы парадным шагом, направляясь к первому лицу. И тут шнурок на ботинке Гагарина развязывается… На глазах у всей планеты Юрка приседает, завязывает тут же ставший великим шнурок и продолжает путь к Хрущеву.Мало кто помнит, кому именно рапортовал Юрий Гагарин. В памяти этого дня остались двое – Первый космонавт и Шнурок. А первое лицо – просто фон для маленького спектакля истории.Эту историю мне рассказал Николай Каманин, первый дядька-наставник советских космонавтов. Сам безусловная легенда, он бережно растил великие личности для страны.Так вот, к полету готовились Юрий Гагарин и Герман Титов. Вопрос – кто полетит первым – мучил всех. И все было в пользу Титова: более образован (это еще деликатно сказано), кроме того просто дьявольски красив (невероятно желтые волнистые волосы, такие же невероятно синие глаза, чеканный профиль).Но самое главное – весил на сколько-то меньше Гагарина. А у Гагарина была только улыбка. (Это я теперь понимаю, что Титов ну совершенно не подходил под образ русского человека. В нем тевтонского было чуть больше, чем нужно для легенды.) Королев прервал споры и сомнения традиционно коротким решением: «Полетит Гагарин».Запротестовали было ученые: мол, Гагарин весит на столько-то больше, а это значит, такие-то приборы не поднимутся на орбиту. У них были совершенно разные точки зрения. Ученые смотрели в схемы. А Королев – на улыбку, которой суждено было стать символом планеты. Поэтому он подошел к космическому кораблю и, не глядя (может, Каманин мне немного приврал?), сорвал несколько приборов весом в столько-то граммов.– Мне кажется, Королев был способен выкинуть из космического корабля все приборы, чтобы туда вместилась улыбка Гагарина, – Каманин говорил это совершенно серьезно.Абсолютный прагматик, Королев не только вычислил траекторию полета корабля «Восток», но и величайшую траекторию улыбки.Сразу оговорюсь, что совершенно не гожусь в свидетели. Но тем не менее хочу рассказать о некоторых деталях из жизни Гагарина, которые завершились трагедией.Я видел Юрия Алексеевича несколько раз. Сразу после полета и потом. Он дружил с моим отцом, иногда прилетал к нему поохотиться, порыбачить и просто выпить.В 1961-м это был веселый и очень подвижный человек. Но с каждый годом улыбка его становилась все грустнее. Лицо расплывалось. Глаза тускнели. Он не хотел быть символом – он был летчиком. И не более того.Однажды на рыбалке мы с мальчишками ныряли кто дальше. Отец и Гагарин сидели на берегу. Между ними – «Столичная» и уха. Вдруг Гагарин поднялся и сказал:– Давайте я нырну тоже.Соревнования приобрели мировой уровень: с нами, пацанами, состязается первый космонавт Земли. Мы, конечно, ничего не понимали – просто было лестно участие взрослого человека. А отец запротестовал:– Ты что, Юра, брось, пускай сами ныряют.Но Гагарин уже уперся. Восторженно следил за нашими попытками, делал отметины на берегу, фиксируя дальность нырка. А потом, несмотря на отчаянные протесты охраны, нырнул сам.Прошла минута, другая… Стало очень тихо. Потом на берегу затопала охрана, проклиная наши дурные головы.Совершенно бледный отец стоял на берегу, всматриваясь в мутную воду. Вместе с этим нырком могла завершиться вся его партийная карьера. И тут он появился. Увидев, что почти вдвое перекрыл рекорд лучшего из нас, Гагарин победно закричал. Словно победил на чемпионате мира признанных пловцов, а не каких-то там пацанов в сатиновых трусах.Я часто вижу эту картину: кричащий, радостный Гагарин, бледный отец, бессильно застывшая охрана и мы, пацаны… Потом его упаковали в костюм и увезли в Москву.В последний раз я видел его незадолго до трагедии. Он прилетел к отцу почти инкогнито, никого не поставив в известность.Отец работал в ту пору первым секретарем Бухарского обкома партии, и странный визит его озадачил. Первый космонавт, минуя Ташкент и первого секретаря ЦК, прилетает в Бухару. Явное нарушение протокола… Гагарин почти не улыбался. А прощаясь на аэродроме, вдруг предложил отцу:– Каюм, давай махнемся финками ().Прямо на летном поле они сняли рубашки. Первый Космонавт и Первый Секретарь. Еще одно нарушение протокола.Помню отца в тот день, когда погиб Гагарин: он держал в руках его рубашку. А я вспоминал те нырки – когда Гагарин опять исчез с планеты Земля на несколько минут. И появился победителем.…Вот и все о Человеке, который творил Историю. Наверное, никто не знает, где сейчас шнурки, которые завязывал Гагарин. Куда делись сколько-то приборов, которые сорвал Королев ради улыбки Юрия Алексеевича? А я так и не смог найти в мамином гардеробе рубашку Гагарина. Ту самую.