Голодающему не хватает просветления

Небольшой деревянный домик, в котором постится Карим, почти занесен снегом. Одна стена – стеклянная, но сейчас она закрыта жалюзи, дверь опечатана. В соответствии с договором, который был заключен между Каримом и ассоциацией «Русские рекорды», снимать печать может только представитель этой организации. Врач просит нас надеть бахилы: «Сейчас его ослабленный организм восприимчив к любой инфекции. Надо быть осторожными.И постарайтесь его не нервировать». Внутри домика очень тепло, интерьер весьма аскетичен – деревянная лежанка, компьютер, на полу книги: произведения Юнга, целителя Малахова, Воннегута и арабских поэтов. В стеклянных банках пиявки – Карим по профессии гирудолог, и пиявки его любимые домашние животные, которых он никому не может доверить даже на 48 дней поста.Врач измеряет давление, пульс, частоту дыхания, тон сердца: «Все нормально». Потом Карима взвешивают, сначала на одних весах, затем на других. Выясняется, что за две недели постящийся потерял десять килограммов из своих 98. Представитель «Русских рекордов» осматривает помещение на предмет съестных запасов и даже пересчитывает пиявок.«Было тридцать – три умерли, остальные на месте», – бормочет он, с выражением неописуемой серьезности на лице. Навестить Карима пришел его друг, президент федерации закаливания и спортивного зимнего плавания Владимир Гребенкин, который очень жалел, что Карим не смог принять участие во вчерашнем заплыве. Карим и в закаливании достиг выдающихся успехов: в прошлом году он сорок минут без движения просидел в проруби, доказав тем самым, что человеческий организм может самостоятельно справляться с обморожением.Выглядит Карим усталым и не склонным к общению, но на вопросы он все же согласился ответить, правда, в письменном виде:– Читаю, думаю, перепечатываю на компьютере «Евангелие», чтобы пропустить священный текст через себя.– Ухудшается.– Просветления.Появились у Карима и поклонницы. Недавно некая барышня подошла к запечатанному домику Карима, припала лицом к стеклу и простояла так два часа. Другие девушки передают затворнику записки со стихами собственного сочинения, что неудивительно: двухметровый голубоглазый араб с одухотворенным от голода взглядом способен вдохновить жалостливых русских женщин и не на такое.