Человек в городе

– На самом деле все началось с горя. В 1994-м, во время первой чеченской войны, я потеряла мужа, его братьев. Осталась с 12-летним сыном и пятимесячным умирающим малышом на руках. Я не знаю, как пережила все это. Полгода не могла с людьми разговаривать... Когда я в первый раз после гибели родственников вышла на рынок, то увидела маленького беспризорного мальчика, который рылся в объедках. Тогда я поняла, что плохо не мне одной. Я взяла его за руку и сказала: «У нас с тобой одна судьба». Потом привела второго, третьего, четвертого. Люди думали, что я обезумела.В 1996-м меня назначили директором социального детского приюта. Приют тогда не финансировался. Собирали, как говорится, «с миру по нитке», нам помогал Красный Крест и самые обычные люди. Выкручивались как могли. Однажды мои дети заработали деньги самостоятельно – они выиграли конкурс на лучшую детскую передачу.Конечно, война – это страшно. В 1999 году в Грозном находиться было опасно. Я пыталась вывезти детей в Ингушетию, но наш автобус обстреляли. Тогда я повезла детей в Надтеречный район к своей матери. К нам стали приводить не только детей, но и больных, беженцев. Мы превратились в военный госпиталь. Во время бомбежек я спускала детей в подвалы. Дети жили в постоянном стрессе, чтобы отвлечь их от войны, я за мешок муки наняла хореографа, который учил их танцевать. Дети у меня талантливые – поют, танцуют. У нас есть свой ансамбль «Голос матери». Сейчас наш приют финансируется государством. Дети учатся в школе, многие потом поступают в высшие учебные заведения, создают семьи.Через мои руки прошло около тысячи детей. У некоторых находились родственники, которые их забирали. Часть детей нашла родственников, благодаря программе «Жди меня». Одна из девочек нашла через программу своих двоюродных братьев. Она сказала: «Я не хочу дважды терять свою маму», и отказалась уходить от нас.Я считаю, что в тяжелое время у людей пробуждаются лучшие качества – доброта, сострадание, отзывчивость. Мы рады, что смогли спасти души этих детей.