Олег Толкачев: Советский опыт мы перенимали в Америке

Разговор начался с комплимента газете: «Вечерку» не просто читают — ее любят, любят искренне. Эта газета действительно московская, некое явление.[/i]— Прямо скажу: тот удар, который испытала экономика Москвы в августе — сентябре, далеко не всякая хозяйственная система сумела бы выдержать — и устоять. В первом полугодии город был не просто на подъеме — впервые объем промышленного производства вырос на 28 процентов. Мы мало об этом говорим, но то, что в четвертом квартале город сумел зализать раны, восстановить потенциал и достойно закончить год, доказывает: система оказалась устойчивой. Это результат заметный, чтобы не сказать, выдающийся, и его нужно осознать.Не намерен рисовать лучезарную картину. Московский бюджет 1999 года буквально выстрадан, но тем не менее он позволит решить многие социальные задачи. Город впервые в полном объеме финансирует Закон о ветеранах, а вот у страны на него все никак не находится денег. Так что в каком-то смысле кризис даже пошел на пользу.— Помните анекдот? «В любом хорошем деле есть свои темные стороны»,— сказал сосед, которому пришлось потратиться на похороны тещи…» Поймите меня правильно. Кризис заставил иначе взглянуть на происходящие события, оценить свои возможности и мобилизовать ресурсы.Вклад нашего комплекса в бюджет до 1998 года составлял около полутора миллиардов долларов в год. А это стало возможным потому, что мы опираемся на принципы, заложенные мэром и правительством города в концепцию приватизации в Москве.— Федеральные приватизаторы декларировали, что их целью является создание среднего класса. Но в результате ускоренной раздачи собственности получилось что угодно, только не средний класс. Город как крупнейший собственник готов свое имущество продать, отдать, но за те деньги, которых оно стоит. Если нет желания покупать — нам тоже спешить некуда, впереди вечность. Можно спокойно сформировать рынок недвижимости, доли города в акционерных обществах.Рынок акций, на котором люди имели возможность вложить свои деньги в ценные бумаги, после кризиса обвалился, но начинает потихоньку оживать. Мы создали десять фондовых центров. Поначалу, честно говоря, сами не очень-то верили в эту затею и очень удивились активности населения.Доходы от аренды недвижимости у нас больше, чем в Санкт-Петербурге, не вдвое или даже впятеро — в 50 раз! Это не может быть случайным. Не секрет, что авторы российского законодательства — Чубайс, Кох, Бойко, Беляев, Южанов из «Роскомзема» — все это питерская команда. А лужковская модель совершенно иная — не следует ускорять искусственно процесс. Класс собственников должен созреть.Сейчас готовится московский законопроект «О приватизации государственной и муниципальной собственности в Москве». Городской закон позволит поставить на законодательную основу опыт, накопленный муниципальными властями с 1991 года в ходе приватизации 12 с половиной тысяч предприятий столицы.[b]Какую землю можно продавать — Известно, что в городе проводится эксперимент по продаже в собственность московской земли. Намерены ли распространить его дальше Зеленограда? [/b]— Решение — за законодателями. Земля может принести в городскую казну несколько десятков миллиардов долларов. Но продавать можно далеко не любые участки. Исключить из списка придется так называемые селительные земли, на которых стоят жилые дома, территории с инфраструктурой — метро, подземные сооружения, коммуникации.Нельзя, конечно же, отдавать на продажу земли под промышленными предприятиями и зарезервированные под строительство, развитие транспортной системы… Вы спросите, что же тогда остается? Немало. К примеру, для торгового центра «Москва-Сити» подготовлены 34 гектара. Если эту землю акционер получит в собственность, то объемы инвестиций могли бы увеличиться на порядок, а москвичи получили бы новый объект намного раньше.В Нью-Йорке шесть с половиной процентов городской земли в частной собственности. Какой должна быть пропорция у нас? Может быть, эти и другие вопросы о земле следует вынести на референдум, обсудить всем городом. Во всяком случае сегодня мы — на пороге значительных решений.Кстати, в Нью-Йорке я с удивлением обнаружил, что система городской власти там очень похожа на московскую. Избираются мэр, который назначает исполнительный аппарат, и городской совет — именно так — «совет», ничего, кроме советской власти, не придумали. Но есть довольно любопытное отличие: присутствует так называемый камтроллер (не путать с контролером). Функция у него одна: следить за объемом городских заимствований. Определять, сколько город должен брать в долг, у кого, под какие проценты, и главное — куда вкладывать. Этот орган независим и избирается всем населением. Вот насколько важна система заимствований.Несколько дней мы перенимали их опыт. А когда официальная часть визита закончилась, американские специалисты сказали нам: «Бросьте конспекты, этому нельзя научиться — это можно только пережить». В 1976 году в Нью-Йорке произошел дефолт — размер долга превысил несколько годовых бюджетов. Только тогда они поняли, как надо занимать и как не надо...Вот и мы теперь учимся на своем несчастье. И, кажется, идем в правильном направлении. В Москве по-настоящему, с хорошим рейтингом, развивается заемная система. И пойдет ипотека. Это тоже в известном смысле целевое заимствование — на жилье. Причем индивидуальное: каждый человек, который хотел бы участвовать в ипотеке, выступает заемщиком и сам отвечает перед заимодателем.При всех потрясениях, в кризисной «мясорубке» эти проекты не сгорели, не утонули — и ипотека, и заимствования… — Ипотека — это новая страница, реальная возможность для людей в течение нескольких месяцев получить квартиру. И не просто жилье по московским «санитарным нормам» — 12 метров на человека, а близко к цивилизованному миру. В Европе средняя площадь жилья на одного человека — около 60 метров, в США — до 100, а в некоторых штатах — почти 120 метров. Ипотека позволяет со временем перейти к системе строительства под определенный заказ.Уже заложены на Мичуринском проспекте, рядом с новой Олимпийской деревней, дома под ипотеку и даже куплены первые квартиры. Но и здесь нельзя торопиться, чтобы саму идею не скомпрометировать.[b]Префекты могут писать бестселлеры — Программа переселения москвичей из хрущоб, говорят, забуксовала? [/b]— Не знаю более человечной, благородной программы. Московское правительство не откажется от нее ни при каких обстоятельствах.Если каждый из десяти префектов напишет по одной главе о своем опыте расселения людей из пятиэтажек, получится роман века, его будут читать взахлеб. Есть просто шедевры человеческой изобретательности. Живет, например, человек в трехкомнатной 50-метровой квартире хрущевского дома. Развелся с женой, она переехала. Дом начинают ломать. Тут жилец — недаром же он юрист, к тому же бывший сотрудник центрального аппарата КГБ, начинает искать способы, как удержать эти метры. Недолго думая, женится вторично, разводится со второй женой и женится в третий раз. Теперь у него прописаны три жены, все бывшие...Сносят половину пятиэтажки, но юрист упрямо живет один в полуразрушенном доме. При этом устанавливает график дежурств своих трех жен, и они, как на работу, ходят к нему, раз в трое суток, дежурить в этой квартире и гулять с собакой. Не выселишь же его насильно! Но вот одна из жен проявила беспечность: погуляла с собакой полчаса лишних. В это время милицейская команда, вооружившись прокурорским предписанием, переписала тщательно все вещи, которые были в квартире, погрузила и отвезла по новому адресу… Тогда этот деятель явился в префектуру и сказал: «Ладно, сдаюсь, так и быть, буду жить в новой квартире»...И такие коллизии происходят каждый день. За ними — люди, и поэтому вокруг расселения столько проблем. Но программа идет, несмотря ни на какие трудности.— Сначала несколько цифр по «Красным холмам». Мне этот проект очень дорог, хотя я и сомневался в его осуществлении. Но рад, что ошибся. Закончена первая очередь.Построено более 80 тысяч метров офисных площадей. Все до единого сданы и приносят хорошую прибыль.Эта прибыль позволяет расплатиться с кредиторами. Москва получает примерно по 2,5 миллиона долларов в год дивидендов только от эксплуатации этой площади. А вы говорите, никто не покупает. С руками отрывают! Более того, стараются туда попасть под разными предлогами. Причем жаждущих разместиться больше, чем возможностей.Российский культурный центр (а если исходить из вложенных средств, то центр получается чисто московский) будет построен в ближайшие два года на доходы от эксплуатации коммерческой части комплекса. В первой очереди центра разместится Дом музыки. В Москве, кроме консерватории, нет другого зала с соответствующими акустическими характеристиками. А после появления Дома музыки можно «консерву» наконец-то закрыть на ремонт.Что будет в 100-этажной башне Сити, пока сказать не берусь. Но помните, многие говорили: Манеж не будет востребован? А сейчас вся торговая площадь сдана. Второе предсказание: там не будут ничего покупать, слишком высокие цены.Да, цены выше, чем в среднем по городу. Но ведь покупают! Продавцы отдают аренду, уже оправдали все предприятие.Говорят еще: вы построите Гостиный двор, а арендаторы не придут.Но все, что построено, уже сдано. И законченное в этом году, уверен, тут же сдадим в аренду.— В Москомземе изменилось все. С приходом нового руководителя Виктора Дамурчиева исчезли хаотичность, суматоха, сумасбродство. Появилась система в работе — определенная, может быть, не очень видная, рутинная, но все-таки последовательность шагов. И привела к тому, что Москомзем вот уже полтора года нормально собирает платежи. Я проверил только вчера: все платежи первого квартала получены. Сегодня земельный кадастр состоялся. Каждый участок в Москве пронумерован, вы можете увидеть его на компьютере, получить чертеж на бумаге.— Этот вопрос был решен законодательно недавно. Познакомьтесь: Виктор Урсов — руководитель Московского комитета по регистрации вещных прав, главный городской регистратор. Появление его личной печати на документе означает начало вашей собственности.На Западе, если вы выбираете дом, городские власти вам тут же сообщают: особняк построен в такомто году, называют первого, второго и далее владельцев, продан тогда-то, при таких-то обременениях, вот здесь у него было банкротство, он передан был в залог, из залога выкуплен... Вся история недвижимости — как на ладони. И когда вы что-то пытаетесь купить, втереть вам очки никому не удастся.Впервые такое учреждение появилось в Москве. Если вы получаете свидетельство этого комитета — можете быть абсолютно уверены, что вам вручили не филькину грамоту, а зарегистрированный документ, который соответствует всем законам Российской Федерации.Допустим, приходит из Находки запрос: «Иван Иваныч Иванов украл у нас дырокол — скажите, пожалуйста, есть ли у него собственность в Москве?»… Выносится решение: наложить арест на имущество. И после обращения Комитета в соответствующие органы решение приводится в действие. Эта новая система со временем, полагаю, будет одной из ключевых в городской системе недвижимости.— Юрий Михайлович говорил о том, чтобы разобраться в каждой отдельной ситуации, а не пересматривать приватизацию в целом. Работает предприятие при новом собственнике нормально — и пусть работает, не надо его дергать. Скажем, от тех же «Красных холмов» или кондитерского объединения «Красный Октябрь» получаем дивиденды регулярно. Ни у кого не возникает мысли о том, чтобы «пересмотреть» и отобрать. Напротив, кондитерский директор Даурский сам покупает фабрики в Рязани, Туле... Он на месте, настоящий купец.У «Рот-Фронта» дела идут неплохо, могу назвать еще десятка два крепких предприятий.Правда, я бы не сказал, что благополучных больше, чем проблемных. Там, где приватизация привела к остановке производства, надо разобраться. Но как? Не отобрать и национализировать, а сделать, как, к примеру, с ЗИЛом. «Микродин» прикупил этот гигант по дешевке, за пять с половиной миллионов долларов. А стоит он в тысячу раз дороже. Довели завод до ручки, коллектив вышел на улицу с красными флагами — 17-й год, и только. Город предложил те же пять миллионов за контрольный пакет акций — предложение, от которого трудно отказаться, тем более что новому собственнику все равно непонятно было, что с заводом делать. И задышал ЗИЛ. Сейчас с Бадаевским пивзаводом подобная ситуация. Выкупать надо предприятия у недобросовестного хозяина. А о национализации Лужков не говорил никогда — это принципиально.— Просто работал в Кембридже. А там хочешь не хочешь — заговоришь. Да еще всякие тонкости понимать приходится, все эти английские «примочки». Ну, например, такую. Прихожу как-то в пять на традиционный файф-о-клок, а ресторан закрыт. Спрашиваю, в чем дело. Мне на хорошем английском объясняют: мол, молодежь у нас «совсем развинтилась, сплошное падение нравов и безобразие». Я было решил, что произошло разбойное нападение бандитов. Оказалось, дело в другом: молодые люди ходят пить чай в четыре часа. Ну полное падение, как не понять! Так и находим общий язык…